Меж двух миров
Шрифт:
Танцующее Облако смотрел то на доктора, то на вождя.
— Он сказал, женщина-врач знает, что говорит. Мой народ примет то, что ему предлагают.
Спустя несколько дней после переговоров Салли и Микаэла приехали в палаточный военный лагерь.
Рядом с ними стоял молодой полковник Иген и довольно поглядывал на повозку Микаэлы, нагруженную до отказа. Больше всего места в бортовой телеге занимали, наряду с продовольствием, тяжелые шерстяные армейские одеяла. Мэтью как раз перетягивал по бокам повозки ремни, закрепляющие груз.
— Мне очень жаль, что вам придется ехать к шайонам одним, — приносил извинения полковник, — но мой провиантский офицер заболел, а заменить его в настоящий момент некем.
— Это даже к лучшему, если военный не покажется в стане шайонов. Далеко не все испытывают к Штатам чувство благодарности, — с сарказмом ответил Салли.
Полковник Иген удивленно поднял брови:
— Что вы хотите этим сказать?
Еще одно слово Салли — и неизбежно вспыхнула бы ссора, а это могло бы только осложнить ситуацию. И Микаэла поспешно перевела разговор в другое русло:
— Вы сказали, ваш провиантский офицер болен? Я могла бы его осмотреть.
— Э-э, — смутился полковник, — наш врач уже осматривал его. Но если вам так хочется, он вон в той палатке.
Полковник показал ей направление.
Микаэла, не медля, зашагала к палатке. Но еще не войдя внутрь, она услышала стоны больного. Он лежал на простом топчане, лицо его заливал пот. Михаэле пришлось перешагивать через нечистоты на грязном полу. Она положила ладонь на лоб больному. У него был сильный жар. Микаэла метнулась к столику, налила из кувшина свежей воды, приподняла голову ослабленного и поднесла чашку к его губам.
— Когда вы захворали? — спросила она офицера, нащупывая его слабый пульс.
Но больной не смог ответить и лишь со стоном опустился на лежанку.
Микаэла расстегнула его грязную рубашку и осмотрела грудную клетку. Этот осмотр подтвердил худшие подозрения, которые возникли у нее с первой секунды, как только она вошла. Живот больного был покрыт сыпью. Она снова прикрыла его и поспешно вышла на воздух.
— Полковник Иген, этот человек тяжело болен, — сказала она коменданту. — Кто ухаживает за ним и кто отвечает за состояние гигиены в вашем лагере?
Иген обернулся.
— За эти вещи отвечает наш военный врач. По крайней мере, он в форте и…
— У этого человека тиф! — Микаэла энергично кивнула в сторону палатки. — Это не только опасная болезнь, которая может иметь смертельный исход, но и чрезвычайно заразная. Вы должны сейчас же принять все меры предосторожности и объявить карантин.
— Доктор Куин, — перебил ее полковник Иген, — все необходимые меры уже приняты. Не беспокойтесь, мы успешно победили эпидемию в форте. Этот человек — последний и единичный случай.
— Тем не менее опасность заражения очень высока, — возразила Микаэла. — Распорядитесь, чтоб его доставили ко мне в клинику!
— Извините, доктор Куин, но приказы в этом лагере отдаю я. — В голосе полковника снова появились резкие нотки. — В настоящее время врач уже на пути сюда, — добавил он, немного смягчив тон. — Мне очень жаль, мадам, но у меня тоже есть свое начальство, которому я подчиняюсь.
В поселении шайонов между тем царило напряженное ожидание, хотя каждый член общины, казалось, занимался своими обычными делами. Женщины, окруженные своими играющими детьми, хлопотали у очагов, готовя пищу, мужчины растягивали и дубили шкуры убитых животных. Из этих шкур индейцы производили почти все, что требовалось для удобства их жизни: вигвамы, одеяла и одежду. Не нужно было обладать особой наблюдательностью, чтобы заметить, что охота была для шайонов тем, что давало им возможность выжить.
Едва заметив издали повозку Микаэлы, они мигом все побросали и сбежались, чтобы рассмотреть подарки белого человека. Жена Черного Котла скептически ощупывала армейские одеяла, в то время как Танцующее Облако инспектировал продукты.
— Может быть, для вас эта пища несколько непривычна, но она не представляет собой никакой опасности, — убеждал их Салли, беря в горсть и снова высыпая белую муку. — Доктор Майк все проверила.
Танцующее Облако отрицательно покачал головой.
— Может быть, и так, но мы не станем это есть, — решительно заявил он. — Можете увезти это назад.
— Но это все же лучше, чем умереть с голоду, — рассудила Микаэла. — А как насчет одеял? — И она посмотрела на жену Черного Котла.
Жена вождя встретила взгляд доктора и удовлетворенно кивнула.
— Одеяла мы возьмем, — сказал Танцующее Облако.
Лорену Брею и в самом деле удалось убедить Брайена взяться за роль юного Джорджа Вашингтона на предстоящем праздничном шествии и затем в представлении небольшой театральной пьесы. И теперь мальчик каждый вечер расхаживал гоголем по маленькому домику, который Микаэла сняла у Салли вскоре после прибытия в Колорадо-Спрингс.
Микаэла с помощью Колин старательно шила костюм для своего младшего сына, и день ото дня он приобретал все более конкретные формы. Правда, хирургические швы все еще давались Микаэле гораздо легче, чем обыкновенные портновские. Но она не хотела сдаваться и отступать!
Брайен между тем надел на голову треуголку и силился придать своему лицу такое выражение, какое, на его взгляд, соответствовало бы серьезности произносимого текста.
— Нет, — сказал он, старательно артикулируя, — я не могу лгать.
Мэтью, Колин и Микаэла восторженно захлопали в ладоши.
— Фантастика! — восхитилась Микаэла, целуя Брайена в лоб.
— Я слушаю будто настоящего Джорджа Вашингтона, — поддакнула Колин.
В последнее время она превратилась из девочки в юную девушку. Но что Микаэла особенно ценила в приемной дочери — на смену ушедшей детской непосредственности в ней не появилось ни капли жеманства и обычного девичьего кривлянья. Светлые волосы Колин были по-прежнему прибраны в детскую прическу, но когда Микаэла звала ее на помощь в свою приемную, все задания она выполняла с тщательностью и ответственностью взрослой женщины.