Меж двух огней
Шрифт:
— Ты лучше мне расскажи, когда уже твои кузены с моим заказом закончат? — в голосе Айлин продолжало сквозить раздражение, — Деньги мы им заплатили немалые, так сколько можно возиться?
— Ну, дорогая моя, — развела руками трактирщица, выразительно посмотрев сначала на меня, затем на девушку, — Понимаю, что вам уже надоело ждать, но вы у них всё-таки не единственные покупатели. Кроме того, заказ у тебя сложный. На него нужны особенные материалы, которые так просто не достать. Да и в конце-концов, — трактирщица хитро прищурилась. Посмотрела сначала на меня, затем перевела взгляд на Айлин, — Если такая нетерпячка обуяла, то можно на первое время и без него обойтись. Совсем необязательный атрибут в конце-концов.
— Передай им, чтоб пошевеливались, — повелительным тоном сказала
— Передам, — пожала плечами хозяйка двора, — Да вы не переживайте. Сделают всё в лучшем виде. С нарядами же не подвели, как я погляжу. Вы, по крайней мере, теперь похоже на небогатых дворян или купцов средней руки, а не на бандитское отребье.
— Спасибо на добром слове, — ухмыльнулся я, возвращая кружку на место, — Но работа и правда добротная. Передайте наше почтение мастерам. Ну ладно, — я оторвался от стойки и посмотрел в сторону выхода, — Мы, пожалуй, пойдём. Работа не ждёт, а волка, как известно, ноги кормят.
— У волка не ноги, а лапы, — поправила меня Брегга. Похоже, поговорка здесь была не в ходу.
Я лишь пожал плечами, взял Айлин под руку и направился к выходу из корчмы. Вернон молча последовал за нами.
Во дворе было людно. Возле сарая, в котором мы вчера вечером заперли труп, столпился почти весь отряд. Солдаты выстроились полукругом и что-то рассматривали, то и дело тихо переговариваясь между собой. В центре этого странного сборища стоял Родрик. Вернее, он сидел на корточках, опершись руками о землю и как-то совсем уж по-звериному втягивал носом воздух.
— Их было двое, — бормотал учёный себе под нос, — Забрались во двор после захода солнца. Привлёк запах крови, не иначе. Откуда он исходит, почуяли сразу. Попытались открыть ворота, — он встал, подошёл к дверям и принялся водить по ней пальцами. На старом дереве были видны длинные, глубокие борозды, оставленные чьими-то когтями.
— Открыть её они не смогли, — продолжал бормотать себе под нос учёный, — Дверь была заперта изнутри, — Он снова шумно втянул носом воздух, — Почувствовали злость. Обиду. Ого, это что-то новенькое. Не знал, что эти существа могут чувствовать. Так… — Родрик отошёл от двери и снова присел на корточки. Поднял с земли какой-то мелкий камушек и повертел его между пальцами, — После нескольких бесплодных попыток, остановились. Сидели тут, ждали когда выйдет тот, кто заперся изнутри, — учёный встал, лёгкой танцующей походкой подошёл к стене сарая и начал пристально в неё вглядываться, водя по потемневшему от старости дереву тонкими пальцами, — Один не выдержал. Забрался на крышу. Здесь, — он указал пальцем на стену сарая. Там тоже виднелись светлые отметины от когтей, но уже не такие глубокие, как на двери, — Попытался разобрать дранку. Но просчитался. Те, кто строили эту халупу, делали это на совесть. Второй затаился у двери. Затих. Принялся ждать. Ничего не произошло. Затем он позвал второго. Тот спустился с крыши вот здесь, — Родрик указал на несколько малозаметных вмятин, оставшихся в подсохшей грязи, — Потом что-то их отвлекло. Должно быть, кто-то проходил по улице. Или патруль или случайный пьянчуга, не успевший спрятаться под крышу после захода солнца. Они увязались за ним.
— Так ежели это были не твари, то кто же тогда её убил? — спросил один из собравшихся солдат. Только сейчас я заметил, за полуприкрытыми дверьми сарая лежит тело. Тело чуть полноватой, темноволосой женщины, одетой в серое платье.
Твою мать. Так вот чьи крики я слышал ночью. Наверняка она звала на помощь. Надеялась, что кто-нибудь выглянет. Прогонит или убьёт тварей, пытавшихся пробраться внутрь сарая. Но никто не решился нарушать мой приказ и выходить наружу после захода солнца. И наверное, правильно сделали. Ослушайся они меня, трупов и заражённых было бы больше. Жаль только убитой девушке от этого ни жарко, ни холодно.
— Не «кто», а «что», друг мой! — Родрик распахнул створки ворот и присел над трупом. Жадно втянул носом воздух. Затем внимательно посмотрел
— На похороны сразу двоих у нас дров не хватит. Арвель, возьми пару своих ребят и Тура. Сходите к местным плотникам и закупите у них дерева, которое не пойдёт на мебель, но сгодиться для костра. Болек, конечно, будет ворчать, но передайте ему, что это мой приказ. Похороны организуем вечером. До этого момента подготовьте подобающий костёр и раздобудьте пару кувшинов масла, — договорить я не успел. Меня перебил голос, донёсшийся откуда-то из-за спины.
— Господин капитан.
Я повернулся и окинул взглядом служительницу церкви, присланную шпионить за нами. Одета она была во всю ту же мешковатую серую робу, которая, однако, не скрывала её весьма внушительных кхм… достоинств. Разве что волосы теперь не были заплетены в косу. Свободным, растрёпанным водопадом ниспадали на плечи. Наверное, торопилась.
— Товарищ капитан, — поправил её я, — Сколько можно повторять. Чего тебе?
— Если позволите, я бы провела погребение сама, — девушка сначала пыталась смотреть мне прямо в глаза, но очень быстро отвела взгляд в сторону. Похоже, я её пугал, — Согласно завету троих тело следует предавать земле из которой они и вышли. Тогда дух сможет спокойно отойти в их чертоги и предстать перед великим судом…
— Женщина… — я выдержал паузу, чтобы приковать к себе внимание всех присутствующих, — Закапывать в земле ты будешь вахлаков, которые за всю свою жизнь не казали носа дальше своего поля и сарая, в котором ебли козу. Перед тобой же, — я обвёл взглядом всех собравшихся, — Стоят воины. Люди, прошедшие полмира и видевшие такое, что большинству смертных и не снилось. Люди, которые не прячутся от смерти за стенами своих халуп, а каждый день смотрят ей в лицо, при этом нагло ухмыляясь. Ты считаешь, им надлежит гнить в земле, так же как каким-то затраханным кметам или какой другой падали? — я снова ненадолго замолчал, дабы подчеркнуть то, что будет сказано дальше, — Да не бывать такому! Мы похороним их так, как велят наши обычаи. А прах развеем по семи ветрам, дабы дух смог отправиться не на суд, а к нашим павшим товарищам, вместе с которыми он будет пировать и воевать. Верно я говорю, парни?
Толпа солдат поддержала меня дружным рёвом. Людям понравилась речь, да и «новые» традиции, позаимствованные у северных народов реального мира им были куда как более по душе, чем местные верования в великий суд и последующее наказание или перерождение. Надо признать, наше совместное с Бернардом и Болеком изобретение работало на славу, неплохо укрепляя моральный дух отряда даже в те моменты, когда он нёс потери.
— Если хочешь помочь с похоронами, — добавил я уже мягче, повернувшись к девушке, — Поговори с нашим квартирмейстером. Он объяснит тебе, как их можно устроить, и с чем нам требуется помощь. Ну и, если решишь поучаствовать, скажи ему, чтоб выплатил тебе стандартное жалование за сегодняшний день. Пусть ты пока и не в отряде, но помощь мы всё же ценим.
Исгрид молча кивнула и направилась обратно к корчме. Должно быть, узнавать, в чём состоит суть «наших верований». Конечно, после этого она могла написать доклад своему руководству, красочно расписав, что мы мол распространяем ересь среди людей. Но честно говоря, мне было плевать. По сравнению с тем, что мы открыто пользуемся магией, такая «ересь» — совсем уж незначительный грешок. На который церковь закроет глаза, хотя бы потому, что мы ей нужны. Ну и протекция Альрейна в этом тоже не последнюю роль сыграет.