Между адом и раем
Шрифт:
— Спутниковая съемка в текущем режиме. Наше точное местонахождение. Если увеличить изображение, мы увидим огни самого «Блэкхока».
Конгрив перевел.
— Капитан Робби Тейлор командует этим судном. Сегодня я дал ему выходной, — продолжил Хок. — Сейчас судовые системы работают в автоматическом режиме. Двадцать два бортовых компьютера осуществляют круглосуточное управление.
— Немного не туда заходит разговор, я полагаю, — прошептал Эмброуз Хоку и перевел слова друга русским.
Внезапно в полумраке раздался птичий крик, и к большому русскому метнулась тень. Хок крикнул:
— Снайпер!
Голголкин громко ругался. Конгрив коснулся стенной панели, после чего сводчатый потолок осветился мягким рассеянным светом.
Любимый попугай Хока сжал клювом правое запястье Голголкина.
— Снайпер! — снова крикнул Хок.
Птица не подчинялась, и Хок спокойно проговорил:
— Эмброуз, Снайперу чем-то очень не понравился этот тип. Спроси-ка нашего гостя, может быть, у него есть оружие?
Русский ответил на вопрос Конгрива утвердительно, и Эмброуз сказал:
— В правом кармане пиджака у него пистолет.
— Вынь его, — сказал Хок, и Конгрив извлек маленький автоматический пистолет.
Он передал оружие Хоку. Попугай сразу же отпустил запястье Голголкина и сел на протянутую руку Хока.
— Мистер Голголкин, я очень разочарован. Я не стал подвергать вас проверке металлоискателем, проявив учтивость. А сейчас выясняется, что вы пришли ко мне на ужин с оружием в кармане. Вы что, хотели воспользоваться им?
Эмброуз спросил об этом Голголкина, который с недовольной гримасой потирал запястье:
— Он говорит, что всегда носит с собой оружие. У него много врагов. Он приносит свои искренние извинения.
— Эти враги, — сказал Хок, погладив попугая по голове, — они появились в результате нечестных сделок?
Конгрив спросил и перевел ответ:
— Говорит, враги у него политического характера, не в бизнесе.
— Пистолет ему вернут на катере. А пока продолжим.
Переведя, Конгрив сказал:
— Он еще раз извиняется и надеется, что это нелепое недоразумение не повлияет на ход переговоров.
Хок отмахнулся.
— Пойдемте, джентльмены. Хочу показать вам вид на острова с носа судна. Это великолепное зрелище. — Хок дотронулся до стенной панели, и в переборке по правому борту отъехала крылообразная секция. Перед ними открылось звездное небо. Он вступил в проем и предложил остальным следовать за ним.
— Сюда, пожалуйста, — сказал Хок, бодро ступая по тиковой палубе.
— Доведи до их сведения, — обратился Хок к Конгриву через плечо, — что они могут забрать пять миллионов из тех денег перед тем, как покинут яхту. Взамен три условия: доставить товар через шесть месяцев, иметь возможность осмотреть субмарину до ввода ее в эксплуатацию и последнее — я должен быть уверен, что подлодка соответствует предъявляемым мной требованиям. Ты со мной, Эмброуз?
— Конечно!
— Ну что ж, замечательно, — продолжал Хок. — Кроме того, как я уже говорил, хочу встретиться с последним покупателем, с которым они имели дело. При условии, что покупатель остался доволен заключенной сделкой, я предоставлю им обязательство о выплате остальной части суммы.
Четверо мужчин вышли на нос судна, на узкую десятиметровую площадку, возвышающуюся над освещенной лунным светом поверхностью океана.
— Они согласны со всеми условиями, — сказал немного запыхавшийся Конгрив, — кроме одного: они не могут назвать имен прежних покупателей.
— Хоть какой-то прогресс, — сказал Хок. — Чтобы сполна насладиться видом, предлагаю прогуляться над водой по этой площадке. Здесь нет ничего страшного, она крепкая.
Конгрив перевел, и русские в сопровождении Хока и Конгрива вошли на узкую обзорную площадку. Хок снял пульт дистанционного управления, висевший на стальном поручне, нажал кнопку, и вся конструкция начала медленно отъезжать от носа.
— Не пугайтесь, джентльмены, мы пользуемся этим приспособлением в качестве сходни, когда швартуемся в Средиземном море. Когда она полностью выдвинется, можно будет оглянуться и посмотреть на все надстройки яхты. Чем не зрелище?
Русские что-то сказали, и Конгрив перевел:
— Они говорят, что нервничают на такой высоте.
— К черту высоту, — сказал Хок. — Скажи им, пусть лучше посмотрят на акул, что кружат внизу. И еще спроси у них, не желают ли они сфотографироваться вдвоем на память? У меня есть фотоаппарат.
Конгрив перевел, и оба русских встали в обнимку, глупо заулыбавшись.
— Какой чудный снимочек выйдет, — сказал Хок, отступая и прижимая фотоаппарат к лицу. — Просто великолепно, но я слишком близко стою. Отойду немного. Улыбочку, улыбочку… вот так. В самый раз. Сейчас, сейчас…
Хок с Конгривом незаметно сошли с выдвижной конструкции на палубу, сверкнула фотовспышка, и…
Следующее движение Хока повергло русских в ужас. Он нажал кнопку на пульте, и поручни по обеим сторонам платформы опустились. Закричав, торговцы оружием вцепились друг в друга и испуганно глядели в морскую пучину.
Под ними кишели акулы. Мужчины что-то кричали, но Хок не обращал никакого внимания.
Более того, он вынул из-за пояса рапиру и начал медленно наступать на них.
— Сколько хотят за «Борзую»? — спросил он.
— Говорят, сто пятьдесят миллионов.
— Решено, — ответил Хок. — А кто является владельцем другой «Борзой»? Мне нужно имя.
Русские сказали несколько слов.
— Для них не представляется возможным выдать его имя, — сказал Конгрив.
— Операция «Невидимый меч», — сказал Хок. — Помните эту маленькую несостоявшуюся сделку в Бахрейне, товарищ Голголкин? — Он уколол мужчину кончиком рапиры в толстый живот. — Теперь может не состояться ваша дальнейшая жизнь!
Конгрив невольно улыбнулся. Алекс Хок обладал поразительным умением вести переговоры.