Между адом и раем
Шрифт:
— Да, сэр.
— Когда доставишь наших гостей на берег, позвони в Майами моим пилотам, скажи, чтобы в Нассау меня ждал «Гольфстрим», заправленный под завязку. В полдень мы должны вылететь в Вашингтон.
— Так точно!
— Так точно, так точно! — прокричал Снайпер.
— А, Снайпер, мой храбрый друг. Ты заслужил угощение. Брайан, выдай, пожалуйста, Снайперу банку черной икры.
— Будет сделано, — улыбнулся Брайан.
— И вот еще что. Скажи мисс Перкинс, чтобы сейчас же дозвонилась до Стокли, пусть он закажет столик завтра в восемь — нам с ним надо будет переговорить с глазу на глаз в джорджтаунском клубе.
— Слушаюсь, — сказал Брайан. — Вы, как обычно, остановитесь в отеле «Хэй Адам», в комнате с видом на Белый дом?
— Нет необходимости, спасибо. Я говорил с Пелхэмом. Судя по всему, в моем новом доме уже можно жить.
Брайан приложил ладонь к козырьку и поспешил исполнять указания.
Хок заметил, что толстый русский, смотря за борт, прислушивается к их разговору с молодым Драммондом. Какой любопытный, подумал он.
— Эмброуз, у тебя есть секунда? — спросил Хок, отведя Конгрива подальше.
— Ну вот, — тихо сказал Конгрив. — Он требует деньги.
— Пусть радуется, что получил жизнь обратно, — ответил Хок. — Скажи этой коммунистической заразе, что каждый, кто набивает карманы распродажей оружия в руки террористов, испытывает мое терпение.
— Мы, конечно, уберем их с яхты, Алекс. Но будет необходимо усилить меры безопасности. От них можно ждать чего угодно.
— Согласен. Переговорю с Томми Квиком. Придется удвоить охрану. Это имя, Telaraca… Кажется, я его где-то слышал. Оно что-то означает по-испански, что-то связанное с пауками.
— Это значит — «паутина».
— Я всегда жутко боялся пауков, — сказал Хок, передернув плечами. — Странно, не правда ли?
— Давай еще пропустим по стаканчику на ночь? — предложил Эмброуз. — Как раз можешь досказать эту увлекательнейшую сагу о грозе испанских мореплавателей, мерзавце Блэкхоке.
— Как раз в тему после восхитительного вечера с хождением по доске и схваток на мечах, — сказал Хок. Пропустив вперед своего друга, он пошел вслед за ним по лестнице.
17
Старый пират, услышав, что люди короля во дворе, понял: петли не избежать. Упав на свою лежанку, он пробормотал:
— Кончено.
Пастор встал на колени на холодный каменный пол и протянул старику руку.
— Покайтесь и совершите последнее путешествие с миром в душе.
— Я невиновен! — прорычал Блэкхок. — Зачем каяться невиновному? Сам король поощрял пиратство, чтобы набивать казну. А сейчас эта чертова Ост-Индская компания вдруг решила, что пираты мешают развитию торговых отношений. И сразу же на наши головы надели петли!
— Увы, это правда.
— Мои друзья в суде, моя команда — все до единого предали меня, чтобы спасти свою шкуру! Не капитан Блэкхок должен каяться, а эти нечестивцы.
— Увы, и это тоже горькая правда, — сказал священник. — Давайте вместе обратимся к Господу с молитвой.
Пастор отвел пропащего пирата в тюремную часовню, дав ему последний шанс искупить грехи. Войдя в полумрак часовни, они присели на длинную деревянную скамью, перед которой стоял гроб, обитый черной материей. По традиции обреченные на казнь должны были сидеть перед символическим гробом ежедневно несколько часов подряд — в знак покаяния.
Густой аромат испаряющегося ладана поднимался к высоким сводам комнаты, но не мог скрыть стойкого запаха мочи, исходящего из всех углов.
Блэкхок молчаливо уставился на гроб, потягивая свой грог.
— Бесполезно, пастор, — сказал он наконец. — Покаяние не по мне. Я не чувствую необходимости. Войдя в иной мир, я не изменюсь. — Он вынул из-под плаща подзорную трубу со спрятанной в ней картой и протянул священнику.
— Эта труба — все, что у меня осталось в этом мире, — хрипло проговорил Блэкхок. — Она досталась мне в подарок от моей жены перед тем, как я в первый раз вышел в море капитаном. Сейчас я хочу вернуть ее своей супруге, чтобы она помнила о моей участи. Умоляю вас, пусть она попадет в ее руки невредимой. В мой плащ зашиты четыре золотых дублона, и я отдам их вам, если пообещаете, что исполните просьбу. Это мое последнее желание.
— Я исполню вашу волю, капитан, — сказал пастор. Блэкхок разорвал шов на плаще, вынул деньги и отдал их пастору.
Когда повозка приехала на место казни, пастор помог старому пирату подняться по ступенькам на помост, где Блэкхока ожидал палач. Капитан должен был умереть первым.
И вот, стоя с петлей на шее, он озирал шумную толпу в поисках немногих оставшихся у него друзей. Они должны были совершить благое деяние — поспособствовать его уходу в иной мир. Чтобы старик не мучался в петле, они хотели потянуть его за ноги и сократить время агонии.
Когда это свершилось, веревка оборвалась, и Блэкхок упал на землю. Петля оставила лишь ожог на его шее. Ошеломленного старика вновь пришлось вести на помост, чтобы повторить попытку.
Туман в его голове рассеялся, и протрезвевший Блэкхок, вновь стоя на пороге смерти, вдруг почувствовал в себе жизненную силу. Он задышал, его разум прояснился. Даже толпа, собравшаяся перед виселицей, казалось, аплодировала капитану. Счастливое предзнаменование перед шагом в неизвестность.
Он снова увидел себя стоящим на юте, раздающим приказы. Концы отданы, паруса расправлены и наполняются свежим вечерним бризом. Матросы, словно обезьяны, взбираются по канатам на реи. Курс на запад, туда, где над горизонтом восходит круглая желтая луна.
Прощай, море!
Он задумался: что сказать напоследок? Слова вырвались у него спонтанно, но ему показалось, они были произнесены эффектно.
— Человек без меча — самый страшный из врагов, — прорычал Блэкхок. — Услышь меня, Смерть, услышь и запомни это!
В толпе послышались восхищенные возгласы.
Он еще раз вдохнул сладкий воздух земли и, задержав его в легких, шагнул в вечность.
Хок на мгновение замолк, осушил очередной бокал портвейна, встал и поднял руку с бокалом над собой.