Между адом и раем
Шрифт:
— Вот как? Теперь я, кажется, заинтересовался всерьез, — сказал Сазерленд. Они с Конгривом буквально потирали руки от предвкушения интересного занятия.
— Карта лежит в шкатулке на столе, взгляни.
Сазерленд подошел к столу и уставился на раскрытую шкатулку.
— Господи, Эмброуз, все еще можно разобрать, что на ней, — сказал Сазерленд с восхищением в голосе.
— Удивительно, не правда ли? Более трехсот лет, и при этом полностью читаема. — Конгрив положил портфель на стол и вынул толстую папку, пожелтевшую от времени.
— Что это?
— Старые документы ЦРУ, Росс, — сказал Конгрив. — Нераскрытое дело, ему почти тридцать лет. Убийство двух человек. — Он отвернулся, чтобы вынуть из кармана трубку.
— Зачем оно тебе? — спросил Сазерленд.
— Это очень деликатная тема, — ответил Конгрив, набивая трубку табаком. — Возможно, я один из немногих, кто знает о его существовании.
— Ну, если не хочешь…
— Да ладно. Присядь. Мне нужна твоя помощь, Росс. Но я должен быть абсолютно уверен, что дело не будет обсуждаться за пределами этой библиотеки. И ни слова владельцу яхты. Надеюсь, я ясно выразился?
— Абсолютно. Буду нем, как могила, — пообещал озадаченный Сазерленд. Он просто не мог представить, что между Хоком и его другом могут быть какие-то недомолвки.
Конгрив изучающе взглянул на Росса. Определенно Сазерленд был одним из лучших в молодом поколении Скотланд-Ярда. Этот парень питал огромное уважение к Хоку, бывшему командиру его эскадрильи. Тот однажды спас его во время операции «Буря в пустыне».
— Ну что же, — сказал Конгрив и открыл папку. — Видишь ли, Росс, я подозреваю, что содержимое папки и лежащая перед нами карта в некотором роде взаимосвязаны.
— Трехсотлетняя карта и тридцатилетнее дело об убийстве? Взаимосвязаны?
— Да, я склонен так думать.
Он толкнул папку к Сазерленду.
— Можешь полностью изучить дело после того, как мы управимся с этой картой. Убийство произошло на яхте, стоявшей как раз в этих водах.
— А кто жертвы?
— Родители Алекса Хока.
— Господи, — выдохнул Росс. — А свидетелей не было?
— Один — сам семилетний Алекс Хок.
Уже было за полночь, а Конгрив с Сазерлендом все сидели в библиотеке. Стол и две тумбочки были завалены книгами, фолиантами, картами и спутниковыми снимками местности. Утром Росс распорядился, чтобы спутниковые снимки распечатали и доставили в библиотеку. Также Росс отсканировал карту сокровищ, нарисованную пиратом, увеличил и распечатал ее. Сейчас она висела над столом Хока. Спутниковые снимки были приклеены скотчем к стенам вокруг увеличенной пиратской карты.
Он уже много часов провел, рассматривая фотографии под увеличительным стеклом, сопоставляя их с трехсотлетним рисунком. Он не увидел ни одного острова, хотя бы отдаленно напоминающего по очертаниям остров с карты Блэкхока. И утомился, но все же не сдавался. Это была его положительная черта, которой Сазерленда характеризовали в Скотланд-Ярде.
Конгрив тем временем придвинул кресло к струе горящего газа в маленьком камине.
Он сосредоточенно пыхал своей старинной вересковой трубкой, пытаясь разобраться в многотомных записях, связанных с этим сокровищем. Еще он разбирал маленькую стопку древних судовых журналов в кожаных переплетах и книг по истории Карибского бассейна. Время от времени он издавал звуки «ага!» и «так-так-так», но, к разочарованию Сазерленда, за этими возгласами ничего значимого не стояло.
— Может, по кружечке чая, Росс? — спросил он, глянув на часы, — только что пробил час.
— Да, конечно.
Конгрив нажал кнопку на пульте и сказал «ага» уже в десятый раз за вечер. Росс вздохнул, опустил лупу и упал в кресло рядом с Конгривом.
— Что «ага»? — спросил он.
— Да я тут читаю про испанского корсара, о котором Блэкхок упомянул в прощальном письме, — Андреса Мансо де Эррераса, — ответил Конгрив. — Я начал было сомневаться в существовании этого де Эррераса, но здесь он описывается с удивительными подробностями. Описание составлено его современником — капитаном Маньоло Караколем, ходившим под флагом Испании.
— Ага! — сказал Росс, восхищенно пялясь в старинную книгу, написанную изящным почерком. — Это ведь большой успех для нас, правда? А как именно он описывается здесь?
— Ну, согласно мнению Караколя, де Эррерас наводил ужас на мореплавателей в этих водах. Он уроженец Севильи. Его излюбленным местом отдыха был фарватер Зондских островов. А излюбленным занятием — перехват кораблей, идущих в Испанию с полными трюмами золота. Он избавлял их от груза, резал глотки и поджигал корабли.
— Вспыльчивый малый, — вырвалось у Росса. — Значит, письмо капитана Блэкхока нельзя с полной уверенностью назвать проявлением белой горячки. Попахивает истиной, тебе не кажется?
— Да. Позволь мне процитировать Караколя:
«Седьмого сентября сего года 1705-го злодей Мансо де Эррерас покинул бухту Гаваны, отправившись на остров Бриттания. Я был свидетелем тому. Мы с моим боцманом стояли на палубе, удивленно наблюдая уход его корабля. Солнечные лучи осветили груды золота на борту. Это был знак. Барк “Санта-Клара” под тяжестью драгоценного груза едва проходил фарватер бухты».
Конгрив прервался и задумчиво затянулся.
— Ну что же ты? — спросил Росс. — Читай, читай дальше!
— Да, конечно, — ответил Конгрив. — Просто я подумал, если де Эррерас направлялся к берегам Англии, почему тогда он… Ну, в общем, читаю дальше.
«Мой боцман, Анджелес Ортис, сказал, что де Эррерас направил корабль в город Лондон, где намеревался положить все нажитое грабежом золото в банк. Тем не менее мы были рады видеть, что его барк скрывается из вида, и все офицеры нашего корабля тем вечером подняли бокалы за то, чтобы мы никогда больше не встречали его на своем пути».
— Но, — сказал Сазерленд, — согласно письму Блэкхока Мансо де Эррерас так и не добрался до Англии. Его ждала та же участь, что и тех, кого он грабил.
— Точно.
— И в письме Блэкхока к жене говорится о том, что он захватил флагманский корабль де Эррераса и закопал золото на некоем острове под названием Собака.
— Не совсем я в этом уверен, — сказал Конгрив, потирая подбородок. В письме Блэкхок утверждает, что встретил «Санта-Клару» у острова Эспаньола, я прав?
— Да, — откликнулся Сазерленд, потягивая чай, принесенный стюардом. — Верно. И если этот испанец хотел доплыть до Англии — кратчайший путь должен был лежать через Флоридский пролив, или еще лучше — через Зондские острова. Так что же заставило его идти рядом с Эспаньолой?