Между болью и страхом
Шрифт:
— Просто не вериться. Идиотка. Так влипнуть могла только ты, — голос в тесной кабинке напоминал мне мамин и оттого стало горше.
Как я не пыталась, но никак не смогла сдержать слёзы. Они катились из глаз, смешиваясь с водой, но казалось, жгли веки. Мне просто хотелось немного тепла. Неужели это так много для такой как я? Ударив по стене, я едва сдержала крик, когда отколовшийся кусок плитки впился мне в ладонь.
"Проклятая" слово, которым называли меня мужчины, вспыхнуло в мозгу ярким воспоминанием, и я сползла в поддон, обхватив колени и давясь почти забытыми рыданиями. Всё всегда должно плохо заканчиваться.
Очнувшись, я не сразу осознала, где нахожусь. Лампа под потолком чуть слышно гудела. Поднявшись, я откинула на спину высохшие спутанные волосы и взглянула в зеркало. Тёмные круги под глазами делали взгляд мрачнее, добавляли внешности болезненности. Повернувшись, я удостоверилась, что царапины на спине благополучно затянулись, оставив пока багровые отметины, которые сойдут через несколько дней, в отличии от белесых полос под ними. Они останутся со мной навсегда, как напоминание о неповиновении. Созданные в виде урока, они стали символом моей свободы, ценой, что стоило заплатить бы вновь и вновь ради возможности избавиться от оков.
Выбравшись в комнату, я проморгалась, привыкая к полутьме. Сквозь неплотно задёрнутые шторы сочился красноватый свет с вывески. Растянувшись на кровати, я закинула руки за голову и наткнулась на вожделенный блокнот. Прижав его к груди, я в очередной раз удивилась, как он остался со мной после падения в реку, не испортился после чудовищного спуска по порогам и камням. Перебирая стопку волглых листьев, вновь вдохнула дурманящий аромат. Решившись, я наконец его открыла. На первом листе резким почерком было нацарапано имя. Принадлежащее ему.
Оно казалось мне безупречным. Я покатала его на языке, ощущая вкус каждой буквы: дикий мёд, горьковатая нотка полыни и отголосок отгоревших костров на влажной от росы траве. Мне нестерпимо захотелось узнать, каково это — выкрикивать его искусанными губами прямо в его крепкое плечо покрытое испариной, взрываясь в умопомрачительном оргазме, когда длинный член содрогается внутри.
Наверно это и есть наваждение. Наверно именно так теряют себя.
7 глава
Проснувшись, я подскочила и поморщилась от боли в спине. Всё же травмы были обширнее, чем предполагалось, к тому же кровопотерю я так и не восстановила. Ещё вчера первым моим порывом было отправиться домой, однако я понимала, что там меня могут поджидать. Если чужаки узнали мой запах в доме, сравнив с ароматом на одежде Юки, то наверняка попытаются отследить. Возможно… скорее всего, они были связаны с теми, кого я встретила в лесу, а значит, меня могли искать вдоль берега реки. При этом оставалась вероятность того, что они могли выяснить мой адрес и ожидать моего возвращения. Рисковать я не решилась. За окном ещё не рассвело, однако сквозь приоткрытое окно слышался не прекращающийся дождь. Влажный воздух казался тяжёлым, но чистым. К моему удивлению на прикроватной тумбочке стоял телефонный аппарат. Сняв трубку, я убедилась, что он работает и ненадолго задумалась. Откровенно говоря, я прорабатывала план побега на случай раскрытия и предусмотрела несколько вариантов отступления. Вот только в них не входили чужаки, которых угораздило встретить. Я не знала о них ничего, кроме старых легенд и сказок из детства. Помню, когда-то мама рассказывала мне про Ину. По её словам они были древними защитниками… только вот кого?
— Они живут там, где снега покрывают землю большую часть года, там звёзды такие яркие, что ночью можно увидеть собственное дыхание. Сильные Ину отравились завистью и тщеславием, ослепнув от ярости, забыли о своём предназначении. Нам сложно было им противостоять и чтобы не погибнуть наши предки покинули общую родину. Однако мы попали в другую западню. Теперь у нас нет выбора. Мы вынуждены служить хозяевам.
— Разве это не наша судьба? — пропела я, чтобы соглядатаи не догадались, что мы общаемся, а не развлекаемся.
— Это наше проклятье, — мама встряхнула меня за плечи, заставив смотреть на неё. — Мы созданы быть свободными, но потеряли её…
— Ведь можно всё вернуть…
Тогда она ударила меня, впервые познакомив с болью. Из рассечённой губы скатилась капля вязкой крови, и она подхватила её пальцем.
— Это всё, что осталось для таких как мы. Истекать кровью на пользу хозяину…
Прежде чем охранник успел ухватить её за руку, она облизала подушечку пальца и, запрокинув голову, захохотала. Безумно… незнакомо… страшно… Я помню, как её волокли прочь несколько мужчин, уворачиваясь от коротких, но острых когтей венчающих кисти её рук, а она продолжала кричать.
— Нельзя вернуть! Нельзя! Никто не смог!
Её голос врезался в мою память и мне никогда не забыть то отчаяние, что искажало её лицо, так похожее на моё. В тот день я видела её в последний раз.
Мои чуткие уши часто ночами ловили отголоски её криков и иногда мне удавалось выйти наружу из домика где теперь я жила вместе с немой нянькой и, припав к ограде, тихо скулила. Днём я пела, надеясь, что она услышит меня… простит… Теперь я понимала, что её уже не было в том доме. Её отправили для службы в другое место, разлучив с повзрослевшей мною и там…
Неожиданно трубка в моей руке ожила, тонко запищав.
— Да?
— Вас беспокоит администратор, — осторожно произнесла девушка на том конце провода. — Вы не отметились на стойке…
Наверно бедняга обнаружила отсутствие ключа и решила проверить номер. На часах мерцало время шесть десять. Значит, её смена подходила к концу.
— Мой муж не зарегистрировался? — "удивилась" я. — Поднимитесь, я заплачу.
Завернувшись в халат, я наскоро скрутила волосы на затылке, надеясь, что не выгляжу слишком взъерошенной. Ухмыльнувшись, я признала, что в подобном месте это вряд ли кого удивит.
После короткого стука я подошла к двери и дёрнула её на себя. В коридоре стояла помятая регистраторша. Она переминалась с ноги на ногу, явно нервничая.
— Зайди, — я пропустила её внутрь и последовала за ней.
— Твой… типа муж, свалил? Надеюсь, тебе он заплатил? — она приняла меня за проститутку и я решила подыграть.
— Сколько?
Она назвала сумму и как только деньги оказались в её ладони, расплылась в улыбке.
— До обеда номер за тобой.
— Скоро приедет курьер, пусть поднимется, — я протянула ей ещё одну купюру и перехватила понимающий взгляд.