Между домом и роддомом

Ольховицкая Диана

– Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.

– Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!

Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.

Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.

Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:

–

Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.

Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:

– Кажется, начинает понемногу хватать.

– Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.

– Спасибо!
– солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.

Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.

Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.

– Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.

Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:

– Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!

– Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.

– Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?

Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.

Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:

– Если Алла Ивановна придет, я в душе!

За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.

Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.

– Девочки, так неудобно получилось… Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…

Алена продемонстрировала оторванную дверцу:

– Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.

– Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.

– Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.

Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.

Мне почему-то подумалось, что

это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.

– Где у вас тута розетки?
– буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.

Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.

Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.

– Вроде порядок! – заявил он.

– Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?

– Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть.
– Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…

– Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!

– Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с Никанорычем втроем попробовать.

Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…

Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.

– Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!

– Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.

– Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.

Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.

Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.

Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:

– Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!

Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:

– А ты, девка, никак рожаешь?

– Рожаю… - смутилась Аленка.

– Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.

Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.

Дашка поняла без слов и надулась.

– Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…

– Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.

– Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.

Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.