Между домом и роддомом

Ольховицкая Диана

– У меня третьи роды, - смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.

– Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?

– Двадцать один…будет, - слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.

– Никак, по залету? – подмигнула Дашка.

– По любви, - не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».

Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно

восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.

И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.

Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя - это уже девятнадцатый век.

– А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, - продолжала рассказ Аленка.

– То есть ты в семнадцать забеременела, - подсчитала Дашка.
– И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?

– В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, - выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.

– Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?

– Деревенские мы, - рассмеялась Алена.

– В жизни бы не сказала, - покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.

– Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.

– А родители у тебя кто? Тракторист и доярка?
– от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка.
– А муж? Агроном?

– Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.

Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.

– Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.

– Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.

– В самой обычной деревне, - отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…

Аленка вздохнула.

– Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.

– Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?

– Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.

– И как же ты в наш роддом попала?

– Районная больница направила. У меня ведь

двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.

– А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, - призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…

– Соседка наша – тетя Валя - профессиональный бухгалтер, - подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.

Аленка на миг замялась, но продолжила:

– Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.

– Как в Москву? – изумилась Дашка.

– В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.

– Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.

– Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.

– Мир определенно сошел с ума, - задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.

– А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?

– Не врет, - подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.

– И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.

Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?

Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.

– Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?

– Спорим! На желание! – согласилась Дашка.
– Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!

Аленка вернулась с УЗИ довольная.

– Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.

– Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.