Между домом и роддомом
Шрифт:
– А я со своими шариками, - вздохнула Маринка.
Она поднялась из-за стола, подошла к двери и приложила к ней ухо, чтобы лучше слышать происходящее в коридоре. Дашка повторила действия Марины.
– Эх, а я почти было ушел домой, - вздохнул Павел Олегович.- Пойдем-ка радость моя в палату: умоемся, попьем водички да побеседуем про воспитание детей. Думаю, твоим подругам тоже интересно будет – все равно они сейчас под дверью уши греют.
Даша с Маринкой разом покраснели, переглянулись и отступили на два шага от
Павел Олегович вошел в палату. Он был в джинсах и широкой рубахе навыпуск.
– Павел Олегович! – улыбнулась Юлька. – Скушаете пироженку за мой день рождения?
– Искусительница! – вздохнул врач и хлопнул себя по выдающемуся животу. – Не поверите, но я, что в детстве, что в юности сладкого терпеть не мог. Любил гречку, огурцы, капусту квашеную. И всегда был стройным и спортивным: с парашютом прыгал, в походы ходил, на турнике пируэты выделывал. А стоило жениться…
Он махнул рукой:
– Буду, конечно!
– А сахар в чай класть? – уточнила Юлька.
– Две ложки! Хотя… - Павел Олегович виновато улыбнулся: - Одну положи. Все-таки я на диете.
Он размешал в чае сахар и оглядел нашу беременную компанию:
– А ну-ка скажите мне красавицы и умницы, вот рождается ребенок, чьего в нем больше – папиного или маминого?
– Поровну! – продемонстрировала я школьные знания биологии. – Половина генов мамина, половина – папина.
– На момент зачатия именно так, - согласился врач и откусил пирожное.
– Но ведь ребенок у нас не в пробирке развивается. Как думаете – состояние маминого здоровья на него влияет? А мамино питание? А мамины мысли, чувства, эмоции?
– Конечно, влияют, - буркнула Маринка. – Иначе не таскали бы нас по всяким анализам и обследованиям, не заставляли соблюдать диеты и не талдычили про позитивный настрой.
– Вот видите, – улыбнулся Павел Олегович. – Период беременности – серьезнейший этап. И зависит он практически полностью от мамы. Поэтому в момент рождения у ребенка от мамы уже не половина, а чуть больше. А как родился человечек – он тоже все время с мамой: она его кормит, песенки поет, в ладушки играет. И ребенок смотрит на мир глазами мамы.
– А как же отец? – удивилась Дашка.
– А вот тут мамочки, у которых есть старшие дети, мне не дадут соврать, - посмотрел на нас врач. – Когда папы начинают активно заниматься с детьми?
– Года в три-четыре, - поделилась я личным опытом.
– Я бы даже сказала, что в пять, - наморщила лоб Маринка. – Муж раньше к малому вообще подойти боялся, говорил – он такой крошечный, еще сломаю ему что-нибудь. А теперь они не разлей вода: вместе в гараж ходят, автозапчасти в интернете заказывают, в магазин за хлебом мужа посылаю – и то сына с собой берет.
– Правильно, - согласился Павел Олегович. – Отцы подключаются к воспитанию, когда дети начинают хорошо говорить, а главное – задавать вопросы. Конечно, есть особо
– Это точно! – со смехом подтвердила я. – Наш папа вначале у памперсов застежки отрывал. Но на втором сыне уже нормально, втянулся.
– А мой не то, что не менял, - Маринка сделала возмущенное лицо. – Пальцами нос зажимал. Говорил, что его от этих запахов тошнит. А как-то оставила их вдвоем с сыном на час, так он стянул грязный памперс вместе с колготками и закинул в стиралку. А я не заметила и включила. Представляете, какое раскрасивое белье у меня было? Нет, папа папой, а без мамы никуда.
– Первые три года для человека самые важные, – врач посмотрел на Карину. – Слышали, наверное, истории про детей-маугли и запущенных детей алкоголиков? Если ребенок в первые три года не будет слышать человеческую речь – он никогда не заговорит. Если с ним не обращаться в первые годы жизни, как с человеком, то и человеком он по большому счету не будет. А все это – от мамы.
– Так что – мужское воспитание не так и важно? – изумилась Карина. – И эти все…
Она бросила взгляд на кипу журналов:
– Врут?
– Не врут, - Павел Олегович доел пирожное, мельком взглянул на коробку, где их оставалось еще довольно много, и мужественно отвернулся. – Все это нужно и актуально: и чтобы отцы уделяли детям больше внимания, и чтобы в школе были мужчины-учителя, и профессиональные наставники тоже необходимы. Но то, что ребенок получает от мамы – бесценно: мама учит любить, доверять, различать добро и зло, говорить на родном языке – всему, что делает человека человеком. Самое важное в человеке – от мамы.
– Так я всегда знала, что на нас мир держится, - убежденно завила Маринка. – Только не могла это так красиво объяснить.
– А через три года, - Павел Олегович улыбнулся Карине. – Думаю, у такой очаровательной мамочки появится рядом человек, который сможет дать сыну мужское воспитание.
– Откуда он возьмется, - вздохнула Карина. – У нас в школе из мужчин только директор и учитель труда. Физрук и то – женщина.
– Все может быть, - подмигнул ей врач. – Знаешь, сколько я таких историй видел? Кстати, какая школа?
Карина назвала номер школы.
– Да у меня вообще сплошная черная полоса, - печально поделилась она. - Мало всего этого, так неделю назад мама ногу сломала. Теперь меня даже из роддома забрать некому. У всех будут цветы, шарики на машинах, счастливые лица. А мы выйдем с сыном тихонечко через черный ход и пойдем домой. А там даже кроватка не собранная…
– Меньше думай о плохом, - серьезно посмотрел на нее Павел Олегович. – И все образуется. Мир не без добрых людей – чем дольше живу, тем больше в этом убеждаюсь.