Между идеологией и наукой
Шрифт:
Как и у всякой науки, главная функция общественных наук заключается в том, чтобы формулировать запреты — предупреждать о том, чего делать нельзя. Обществоведение обязано выявлять те опасности, которые таятся в самом обществе людей — указывать, чего нельзя делать, чтобы не превратить массу людей в разрушительную силу. Этой функции наше обществоведение не выполнило. Более того, элита сообщества обществоведов большой части перешла в 80-е годы на антисоветские позиции и стала ударной силой идеологической войны против СССР. Произошел отход от основных норм научного познания, отброшена беспристрастность и ориентация на истину, целью стало уничтожение «империи зла» и советского строя.
В результате была деформирована когнитивная (познавательная) структура российского обществоведения, и его сообщество распалось. Постсоветская Россия, погружавшаяся в кризис, осталась без опоры на достоверное знание о драматических и необычных общественных процессах, которые разыгрались в Евразии. Это усугубило массовые страдания населения, ускорило дезинтеграцию общества и народа, резко ослабило государство.
Перед нами явление крупного масштаба: на огромном пространстве при участии влиятельной интеллектуальной группировки искусственно создана хозяйственная, социальная и культурная катастрофа. Ее интенсивность и продолжительность не имеют прецедента в индустриальном обществе Нового времени. А научное сообщество, обязанное изучить и объяснить эти процессы, недееспособно. Его элита, в ходе антисоветского похода погрузившись в мир идеологических мифов и призраков, стала деструктивной сектой с мессианскими видениями. Заняв столичные кафедры и факультеты, она парализует молодежь, которая испытывает чрезвычайную потребность в достоверном и беспристрастном знании.
Силой авторитета и административной власти большей части гуманитарной интеллигенции навязана аномальная методологическая парадигма. В ней стали господствовать не нормы научной рациональности, а корпоративные и клановые интересы. На языке этой парадигмы, с ее логикой и мерой стала мыслить и изъясняться основная масса преподавателей, подготовленных ими дипломированных специалистов, а затем и политики, бизнес-элита, СМИ.
Сборка нового сообщества обществоведов на адекватной нынешним проблемам и процессам методологической основе — срочная и чрезвычайная задача в национальной повестке дня России. Для этого требуется деликатно ограничить монополию в обществоведении элиты, погрязшей в своей перманентной революции.
Именно это мотивировало написание этой неприятной книжки. Расчистка хоть небольшой площадки для возникновения (точнее, целенаправленного создания) ячеек обществоведения научного типа, добывающего достоверное знание о реальности, стала чрезвычайной и актуальной задачей для любой мало-мальски патриотической власти России — будь то демократы, коммунисты, диктатор или король. Это уже вопрос выживания страны даже в ее самом приниженном состоянии.
Если бы не это — забыть бы тлен и распад перестройки и тупой бандитизм 1990-х годов и просто дожить, что кому осталось, понемногу восстанавливая условия для жизни внуков и правнуков. Но кроющая способность гноя, произведенного антисоветской революцией, беспрецедентна — все забрызгано, негде собраться людям, которые бы могли сосредоточиться на беспристрастном обсуждении объекта, условно называемом «российское общество». Он как будто заколдован — тронь его, и перед глазами мечутся какие-то фантомы и призраки, скалятся идолы площади, рынка и театра. Благообразный профессор постукивает хвостом по кафедре, проповедник на площади притоптывает копытцем.
Как можно преподавать студентам, чего от них можно требовать? Студент-политолог боится прикоснуться к политике, даже к самому безобидному ее проявлению, социолог бежит от социального факта — им уже вбили в голову: чем угодно занимайтесь, но не касайтесь российской реальности, ни-ни. Ну как можно к чему-то касаться, если власть поручает готовить программу развития России учреждениям, зная, что они напишут совершенно противоположное тому, что намечает и обещает сама власть! Перманентная революция и есть хаос, к которому честный и деятельный человек в принципе не может приспособиться. Ему нет места ни с властью, ни с оппозицией. И то, и другое — маски. И сколько их, неизвестно. Когда в тебя стреляют из пистолета, ты хоть считаешь выстрелы — после восьмого будет передышка и можно куда-то переползти. А тут маски нарождаются с любой скоростью.
Конечно, антисоветская революция пожрать своих детей не может — подавится. Но и оставлять это дело на самотек государство не должно. Поколение за поколением наших обществоведов обучают в такой уродливой парадигме, что уже не стоит вопроса ни об истине, ни об идеологии, все смешано в кашу — ризому. 40
На наш взгляд, 10-15 небольших книжек, делающих проходы в этой ризоме, позволят расчистить и продержать поляну, чтобы устроить и засеять грядки новой, пусть срочной и минимальной, методологией кризисного обществоведения для актуальной России. Если будут всходы и мы сможем их защитить до созревания, то эта методология начнет развиваться и обогащаться знанием. Монополия двуличия и спектакля будет слегка надломлена.
40
«У ризомы нельзя выделить ни начала, ни конца, ни центра, ни центрирующего принципа («генетической оси»), ни единого кода».
Литература
1. Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). Аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН. 2011.
2. Есть мнение (ред. Ю.А. Левада). М.: Прогресс. 1990.
3. Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук // В кн. «Социальные науки в постсоветской России». М.: Академический проект, 2005.
4. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Как возможна социальная группа (к проблеме реальности в социологии) // СОЦИС, 1996, № 12.
5. Воронков В.М. Проект «шестидесятников»: движение протеста в СССР // Отцы и дети. Поколенческий анализ современной России. М.: Новое литературное обозрение. 2005. С. 168-200.
6. Кара-Мурза С. Крах СССР: история и версия объяснения. М.: Алгоритм. 2013.
7. Степанова О.К. Понятие «интеллигенция»: судьба в символическом пространстве и во времени // СОЦИС, 2003, № 1.
8. Воронков В. Первый путь к диссидентству — друзья // АИФ Восточной Сибири, 2009, № 46, http://www.irk.aif.ru/society/article/9300.
9. Центр независимых социологических исследований: http://www.cisr.ru/history.html.
10. Грушин Б.А. Горький вкус невостребованности // Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999.
11. Мамардашвили М.К. Мой опыт нетипичен // Независимая газета, 29 февраля 1992 г.
12. Митрохин Л.Н. Тернистые пути отечественной социологии // В кн. «Социология и власть». М.: Наука. 2008.
13. Гудков Л., Дубин Б. Молодые «культурологи» на подступах к современности // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50).
14. Кара-Мурза С. Маркс против русской революции. М.: Яуза. 2008.
15. Ципко А. Магия и мания катастрофы. Как мы боролись с советским наследием // Независимая газета, 2000, 17 мая.
16. А.С. Ципко. Драма перестройки: кризис национального сознания // В кн. «Экономика и общественная среда: неосознанное взаимовлияние». М.: ИЭ РАН. 2008. С. 84.
17. Фокин С.Л. Что такое русская философия против политики сегодня // http://credonew.ru/content/view/1112/67/.
18. Пущаев Ю.В. Политическое мышление Мамардашвили // http://www.russ.ru/pole/Politicheskoe-myshlenie-Mamardashvili.