Между небом и водой
Шрифт:
Боясь дышать, дети смотрели вслед быстро улетающей стене. Раздались плач и всхлипывания, успокаивающее бормотание. Следовало помолиться Всевышию, чтобы Ругирит не пострадал, но Найрону было не до этого. Растолкав локтями толпу, он продрался в коридор, оттуда в холл. Выбежал на платформу и застыл. Они все лежали без движения. В неудобных позах, будто мертвые. Сердце остановилось на половине удара. Стукнуло два раза. Снова замолкло. Удар. Снова два. Медленно подойдя, Найрон опустился на колени. Тронул за руку Эву, лежащую ближе всех. Она была теплая. Томс прерывисто дышала. Радостно
– Оно ушло! У вас получилось… – голос Найрона стих. Токвин, в отличие от Эвы, еще не шевелился.
Перепрыгнув через ноги Дэмайло, он подскочил к Дагу. Рядом открыл глаза и неуверенно сел Тео. Виновато втянул носом воздух, покачал головой.
– Мне надо было раньше выскочить…- он огляделся, – откуда вторая взялась?
Не обращая внимания на него, Найрон склонился над Дагом. Ну откуда ему знать, жив ли он, если у него ВСЕГДА белое лицо?! Руки холодные, но здесь ведь холодно? И… И… То, что он никак не может понять, бьется ли его сердце, еще ведь ничего не значит!
Чьи-то руки мягко, но настойчиво оторвали Найрона от груди учителя. Эва усадила его на пол, приложила палец к шее Дага и улыбнулась мальчику.
– Все в порядке, он сильный. Просто высшему мыследею не под силу справиться с таким, а он принял на себя главный удар, – она повернулась к Тео, – нам повезло, что ты – Высший. И что решился раскрыться.
Тео почесал нос, хмыкнул.
– Все бы погибли… – он снова растерянно огляделся.
– Ты Высший?! – Найрон прошипел это, не зная, кого он в данный момент ненавидит больше. Тео, который чуть не убил Токвина своими сомнениями, или отца, который погубил маму тем же.
– Айрэ!! – женский крик заставил Найрона вздрогнуть. Впрочем, не его одного. Митчелл вскочил, заозирался. Лицо его осветилось улыбкой.
– Мама!
Найрон хмуро наблюдал за тем, как голубоволосая женщина, подлетевшая к платформе, спрыгнула с ограждения и, задыхаясь, бросилась к Тео. Они обнялись. Конечно же! Тэсса. А он и есть тот Айрэ, о котором говорили мыследеи из Собрания. Теперь понятно ее поведение тогда. Не в силах смотреть на их радостные объятия, мальчик вновь присел рядом с Токвином. Эва уже обошла всех, и попросила подбежавшего Зарика направить шворха к лекарю. А потом приготовить как можно больше сока демизы.
Через час уже стало ясно, что больше всех пострадал Даг. Остальные очнулись и лишь чувствовали сильную слабость, а он все не приходил в себя. Попытки Эвы заставить Найрона уйти в гостиную, где уже были остальные ученики, успехом не увенчались. Он пошел за учителями, отнесшими Дага в его кабинет и уложившими в спальне. Встал в сторонке, и умоляюще всматривался в лицо учителя. Он не плакал и не говорил ничего.
Никто не догадывался, что внутри все рвется от страха и тоски. Никто не видел образ крохотной, падающей в тумане фигурки, стоящий перед его мысленным взором. Это он сейчас летел сквозь прохладный туман в изменчивую воду. Летел вслед за мамой.
Учителя, смирившись с присутствием Найрона, во многом благодаря Аруго, который тихонько говорил им, чтобы его не прогоняли, просто перестали обращать на него внимание.
Вскоре в комнату вошел уже знакомый Найрону лекарь вместе с Тэссой. Остальные учителя вышли. Быстро глянув в сторону мальчика и выслушав Аруго, она кивнула и спросила Пилана, не мешает ли ему ученик. Тот мотнул головой и сел на стул рядом с кроватью. Тэсса с Аруго тоже вышли из комнаты. Затаив дыхание, Найрон наблюдал за лекарем. Сначала он просто смотрел на Дага, будто раздумывая, стоит ли вообще лечить его. Потом хмыкнул, приложил руку ко лбу учителя, подержал, резко отдернул. Изумленно повел бровями. Прошептал:
– Хитрец…Но я разгадал тебя, – голос его стал тише и Найрон с трудом услышал несколько слов:…через себя…замкнулся…остатка должно хватить…
Пилан встал. Найрон не понимал, почему. Ему казалось, что лекарь не может уйти, пока Токвин не придет в себя. Тот направился к дверям.
– Куда вы?! Он же еще не очнулся! – мальчик возмущенно уставился на ответившего усмешкой Пилана.
– Ему нужен лишь сон. Ну, и демиза. По пять чашек в день. Недельки две-три. Не волнуйся.
– Почему вы назвали его хитрецом?! – Найрон с вызовом смотрел на Пилана, сжав кулаки и даже не замечая этого. Тот удивленно распахнул оранжевые глаза.
– О-о! Наш мальчик готов дерзить лекарю?! Ты привязался к нему, да? – он кивнул на Токвина, задумчиво почесал подбородок, – не стоило бы… – потом, словно спохватившись, добавил:
– Хитрец, потому что не многие способны додуматься, как потратить больше силы, чем они имеют, и при этом остаться в живых.
Пока Найрон пытался вникнуть в смысл сказанного, Пилан резко развернулся и вышел. Мальчик слышал, как он сказал о сне и демизе Тэссе и ждущим под дверями учителям. Спросил, нужна ли еще кому-нибудь помощь, попрощался. Найрон услышал удаляющиеся шаги. Внезапно, осознав, ЧТО ему сказал лекарь, он бросился следом. Догнал его уже у ограждения платформы, когда тот собрался спрыгнуть. Подбежав, и заставляя себя говорить, несмотря на то, что запыхался, Найрон дернул Пилана за рукав плаща.
– Подождите. Вы сказали… Не стоит привязываться… Я не привязывался! Но… Почему? Не стоит? – не ожидав услышать в ответ смех, Найрон попятился.
– Бедный мальчик! Он не станет относиться к тебе лучше, чем к остальным. Если он и выделяет тебя из толпы учеников, значит использует для своих целей. Только и всего.
Растерянно моргая, Найрон, превозмогая внезапно возникшее желание разреветься, прошептал:
– Почему не станет лучше… Почему использует? Откуда вы… Как вы можете знать?!
Пилан мягко спрыгнул с ограждения, наклонился к Найрону. Его лицо стало жалостливым и презрительным одновременно. Вкрадчивым голосом он пояснил:
– Даг Токвин – высший мыследей. Очень, очень искусный. Он здесь надолго не задержится. Учить низших – не его уровень. Если бы не одна история, он мог бы и в школе высшей ступени преподавать. Так что, думаю, он уйдет отсюда раньше, чем ты доучишься до конца этого года. Если доучишься, – он скривил губы в усмешке. Протянул руку, чтобы потрепать Найрона по голове. Тот дернулся в сторону, отмахнулся.