Между небом и водой
Шрифт:
То, что он сказал о войне…Найрон из книг знал, что за семь лет до его рождения между несколькими городами началась война. Война, которая велась между изменчивыми и неизменными мыследеями. В которой многие погибли. В которой победу одержали неизменные. Те, кто стоял у власти более двухсот лет, кто правил городами. Изменчивые же ушли в тень. Затихли. Значит, родители Микела – изменчивые? И они знали родителей отца? Ненавидели их? Тогда становится понятным поведение Микела. Ведь он начал косо смотреть и всячески подкалывать Найрона с того момента, как на первом уроке демарго назвал их всех по именам.
Он открыл глаза и уставился в потолок. А ведь родители почти никогда не говорили о войне. Особенно мама… Она не любила, когда он читал об этом в сказках. Хотя в них мало что говорилось о той войне. И когда они пытались спросить о чем-нибудь, связанном с ней, папа и мама всегда меняли тему разговора. Почему – Найрон раньше не задумывался. Точнее, думал, что им просто неприятно говорить о том, что портило им жизнь, когда они были совсем молодыми. А теперь же… Теперь Найрон лежал и думал – в этом ли дело? Но, если нет, то в чем? В голову ничего вразумительного не шло. Тем более, что варанг отцепился, наконец, от штанины и, метнувшись вперед, прыгнул Найрону на грудь.
Отмахнувшись, Найрон случайно ударил его в бок. Стич, недовольно фыркнув, спрыгнул на пол, зацепился шкуркой за валяющуюся на полу чью-то неудачную попытку сотворить водяной шар, сверкающую острыми гранями. Найрон сначала дернулся, испугавшись за зверька. Но тот, как ни в чем не бывало, поскакал к гостиной, не обращая внимания на волочащийся за ним тонкий поясок. Тот, видимо, порвался о колючий "шар". Серый шарик соскользнул с пояска и быстро покатился по полу, ударившись о ножку кровати Тео, раскололся.
Вздохнув, Найрон встал, чтобы подобрать сломанное украшение. Взяв две половинки шарика, он застыл. В одной из них был крохотный скомканный белый клочок. Найрон не мог понять – чего.
– Спасибо. Теперь дай это мне, – Тео возвышался над ним, держа варанга в руке, вторую он протягивал за остатками шарика. И вид у него был какой-то злой. Пожав плечами, мальчик отдал шарик, недоумевая, зачем прятать украшение в шерсти и, тем более, засовывать в него какие-то дурацкие скомканные клочки.
Не глядя вслед вернувшемуся в гостиную Тео, Найрон продолжил думать. Теперь его мысли занимало очередное происшествие. Уничтожение продуктов – это уже больше похоже на то, будто кто-то сознательно пытался причинить вред школе и ученикам. Но, как же тогда предположение Гвена о свихнувшемся учителе? Или он ошибся? Но, если ошибся – при чем тогда дерево и шворхи? Найрон с силой потер лоб. Как же все это запутанно и непонятно! Пойти что ли, попробовать подслушать разговоры демарго или учителей? Тем более, что теперь, по-крайней мере, Токвину можно сказать об услышанном. И выдать это за случайно подслушанный разговор.
Наступил вечер, в гостиной и спальне собрались все ученики. Никто не учил уроки, уничтоженные припасы были единственной темой разговоров. Наверняка, так же дело обстоит и в других жилых сферах. Как и подозревал, Найрон ничего нового от них не услышал. Сделав вид, что у него прихватило живот, чтобы хоть как-то оправдать долгое отсутствие, и выйдя из гостиной, он прокрался мимо Сёма, вдохновенно изображавшего уборку в их коридоре. Затем по мостку Найрон осторожно вышел в полутьму платформы. Еле освещаемая тусклыми шарами, закрепленными на деревянных ножках в углах, она была пуста.
Оглядываясь, Найрон перебежал ее и вошел в холл, идя вдоль стены и держась в тени. В голове мелькнула мысль, что Сём, убирающий сейчас их сферу, – это хорошо. А вот то, что он совершенно не представляет, что ему делать дальше – плохо. Почесав за ухом, Найрон побрел в сторону кабинета демарго. Где же еще могут происходить обсуждения важных вещей? Только, как он собирается что-либо услышать из-за закрытой двери? И почему он не подумал об этом сразу? Найрон разозлился на себя и решил, что, вот дойдет до кабинета, ткнется в закрытую дверь и вернется в жилую сферу.
Дверь действительно оказалась запертой, никаких звуков из кабинета не доносилось. Вздохнув, Найрон развернулся, чтобы идти обратно, но вдруг вспомнил, что есть еще одно место, где можно услышать что-нибудь интересное. Учительская гостиная.
Благодаря Микелу он знал, где она находится. Найрон побрел к гостиной. Выглянув из-за очередного изгиба коридора, он увидел приоткрытую дверь. На пол коридора падали отсветы пламени в камине. Раздавались тихие голоса. Найрон, крадучись, подошел ближе, голоса стали громче. Напрягая слух, попытался определить, кому они принадлежат.
– Вы верите Токвину, Риса? – это голос Эданса. Опять действует против его заступника.
– Разумеется! Он талантливый, сильный…
– О Всевышие! Риса! Да! Токвин – просто симпатяга! Но я не об этом сейчас. Все эти разговоры…мне не дают покоя…, – раздались шаги, он ходил из стороны в сторону, – ни его поведение в отношении демарго, ни его поведение в отношении Сёма, ни услышанное учениками возле сарая для шворхов.
– Вы принимаете на веру сплетни учеников, которые могут быть просто выдумкой! – Риса сердито зашелестела чем-то, – Пирк, вы несправедливы к Дагу, я давно заметила это!
– А вы… Вы, Риса, просто влюбились в него, как девчонка! Так что вы несправедливы к нему вдвойне!
Раздался хлопок, здорово похожий на пощечину. В дверях появилась Немиза с пылающим лицом. Держа в руке толстенную книгу, она сделала несколько быстрых шагов в противоположном от Найрона направлении, остановилась. Вернулась к дверям и, к совершеннейшему восторгу мальчика, с силой запустила фолиантом в Пирка. Найрон услышал вскрик и глухой звук удара. Тот, видно, не ожидал от нее таких действий. Когда Риса, трагически тряся кудряшками, исчезла за поворотом, а Найрон с трудом подавил смех, в дверях показался взлохмаченный Эданс, одной рукой потирающий щеку, а другой – плечо.
– Микрада бешеная! – с этими словами он медленно пошел в том же направлении, что и Немиза. Их кабинеты располагались рядом.
Найрон колебался недолго. Потому что с другой стороны коридора послышались голоса. Не думая о возможных последствиях, он вбежал в гостиную, быстро огляделся и, не найдя более подходящего места, забрался в почти пустой шкаф. Залезая и садясь на корточки, Найрон успел заметить висящие в глубине плащи учителей. В гостиную вошло несколько человек. Приникнув к щели между неплотно закрывшимися дверцами, он напряженно всмотрелся.