Между небом и землей

Anya Shinigami

— Всё очевидно…

Гарри уже знал, что скажет его крестный. Сириус устало потер переносицу.

— Сегодня в полночь всё закончится. Они все отправились охранять Анну, когда Лорд получит её магию, пророчество потеряет силу, ты перестанешь быть ему интересен…

====== Последний шанс ======

Улыбка, такая искренняя… Она улыбалась во сне. Как она прекрасна… Целительна для его больной души. Юная девушка спала безмятежно, словно ничего не случилось, словно это всего лишь еще одна ночь из тысячи, но, увы, звезды на небе сияют в последний раз. Серебряные волосы аккуратными прядями распластались на подушке. Эта любовь должна была заставить выжить, но она толкала на смерть. Анна, зачем? Северус смотрел в ее

умиротворённое молодое лицо, ждал, когда она откроет глаза, чтобы встретить её пробуждение, заглянуть в эти зеркала души цвета весенней зелени. Шанс держать её за руку был последним. В последний раз он ощущал тепло её кожи, живой плоти, их следующая встреча будет на смертном одре. Она еще может бежать и расквитаться с Волдемортом, но попросту не будет этого делать, и Северус не станет просить об этом, ведь он знает всё, что творится в её душе. Он эгоист, желающий забрать её с собой; призрачное счастье, быть может, оно действительно существует по ту сторону мира? Анна была уверена в этом, она почти прорвалась туда однажды, истекая кровью на его руках, смогла проникнуть в тайны человечества и сказала, что там хорошо, много света, но она вернулась, потому, что её там никто не ждал…

Северус всё еще наблюдал её сон, любовался, любил. В уголке её глаза блестели капельки слез, затем, накопившись, резко скатились на подушку ручейком. Он позволил себе дотронуться, стереть влагу с лица... «Почему ты так хочешь умереть? Ты еще совсем юна, Сириус был прав, когда говорил, что ты бросаешься за мной в огонь и в воду... За что ты так любишь меня?..». Он хотел изменить прошлое, но не мог. У этих двоих в жизни была всего одна мечта: никогда не появляться на свет… Весь мир падет из-за этой грешной любви, они оба не были героями, они устали ими быть. Просто вместе… А Анна всё еще улыбалась, забытая спокойным сном.

*

Что за странная ночь? Я знала, что все еще сплю, но кошмаров не было, знала, что жизнь оборвется уже сегодня и не только моя… Расслабленность, томное спокойствие, словно я была под действием какого-то странного дурманящего зелья. Свет пробивался сквозь веки; стоит ли просыпаться, чтобы ожидать смерти? Умереть во сне так просто, но я должна заставить себя прожить эти последние часы бодрствуя, должна взять его за руку в последний раз… Ощутить его живое дыхание и бьющееся сердце. Что там будет за чертой? Не уверена… не уверена, что попаду в рай. А если нас разлучат? Северус настрадался в жизни и искупил все грехи сполна, что до меня… нет, я не должна об этом думать…

Но невольно глаза заслезились, и слезинка скатилась по виску. Внезапно нечто теплое, чья-то осторожная рука стерла влагу с лица. Не решаясь открывать глаза, я старалась вслушаться в эмоции.

Северус! Не может быть!

Веки сами собой приподнялись, и я уставилась на него. Держа мою руку, он ожидал пробуждения. Как, где я? Мысль, что мы уже умерли, промелькнула в сознании, но тут же испарилась. Его грустные, но какие-то умиротворенные глаза смотрели на меня. Резко поднявшись, я припала к нему и, обхватив в кольцо рук, прижалась крепко-крепко.

— Северус…

Он просто обнял меня в ответ и поцеловал в лоб. Сердце словно перестало качать кровь, а душу зажали в невидимые тиски, не причиняющие боли, лишь внезапно повысилась температура во всем теле. Молчание в объятиях друг друга длилось недолго.

— Почему ты здесь? — удивленно спросила я, глотая подступивший к горлу ком.

— Он позволил, — негромко произнес Северус. — Прощальный подарок своего рода.

Я прижалась еще сильнее и подавила всхлип. Так долго я переживала, искала его, и вот нашла, ощущаю его запах, держу в руках.

— Они следят за нами?

— Да, — коротко ответил Северус.

Плевать, ждать недолго. Я вытащила руку из-под его руки и посмотрела на наручные часы. Было где-то

около шести. Долго проспала…

— Почему ты раньше не разбудил меня? — мои глаза выражали искреннее удивление.

— Мне нравится наблюдать за тобой спящей…

Северус убрал прядь волос мне за ухо и поднял подбородок к своему лицу. На щеке мгновенно появилась дорожка от слезы.

— Не плачь… — прошептал он.

Он тоже хотел позволить слезам катиться по его щекам, но не мог, боялся, что я этого не выдержу. Мы не могли общаться даже мысленно о чем-то связанном с Лордом или побегом. Северус не имел права на опрометчивые слова, иначе нас разлучат, но я была уверена, что он хочет сказать мне, о том какая я глупая, нелогичная, и о том, что обрекла мир на гибель. Бросить его? Убить Волдеморта? Не могу…

— Осталось совсем немного времени.

— Я знаю.

Северус коснулся губами моей щеки, по которой сбежала новая слеза, затем аккуратно переместился к губам. Его дыхание на моем лице будоражило кожу. Кто имел большее право на смерть: я или он? Гибель казалась спасением, своеобразным очищением от грязи мира. Люди – странные существа, венчальная клятва заканчивается у всех одинаково: «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас…», не понимаю, смерть наоборот должна быть чем-то скрепляющим, и не важно, кто в какое время умер, время быстротечно, и на небесах должно ждать воссоединение с любимым человеком. Люди нелогичны, когда говорят, что браки заключаются на небесах. Бросаются из крайности в крайность. Северус внезапно отстранился от меня и пристально посмотрел в глаза, будто стараясь запомнить рисунок, очертание, оттенок, я последовала его примеру. Эти черные глаза на самом деле были цвета горького шоколада, но в них не было холода, извечной отстраненности, они были чисты… Северус словно открыл мне всего себя. Я гладила его лицо, а черные как смоль волосы пахли травами, наверное, со временем это запах просто въелся. Северус что-то хотел сказать, но не решался, боялся признаться в чем-то, но разве это теперь важно? Ожидание — все, что было мне уготовано, пока мой дорогой человек соберется с мыслями.

— Возможно это немного «несвоевременно» и шокирует тебя, но… — он запнулся… — Когда я шел на задание, думал после заглянуть в родительский дом, хотел забрать кольцо матери.

Если бы я стояла на ногах, то они бы тут же отказали, сердце рухнуло вниз, а потом взлетело на высоту и опять упало камнем к земле. Глаза совсем покраснели, я не могла выдавить и слова… Это было слишком быстро, ведь наши отношения только начались, но потом вспомнила, что в период войны происходит много свадеб, но что-то это совсем непохоже на Северуса, ведь он другой...

— Возможно, оно могло бы в будущем послужить обручальным, я просто хотел отдать его тебе на сохранение до лучших времен…

— Которые не наступят… — закончила я и отвела взгляд в сторону, потеряв его в пустоте.

Северус вновь взял меня за подбородок и повернул к себе. Он не продолжил речь, я и так всё знала, даже на смертном одре он никогда полностью не раскроется передо мной. И даже ни в чем неповинное кольцо он словно оскорбил, тем, что его сдают в ломбард или на длительное хранение в одну их камер вокзала Кингс-Кросс. Ах, Северус… Я улыбнулась в порыве всего услышанного. Это призрачное кольцо уже не попадет в мои руки…

— Я люблю тебя, — произнес он, все так же внимательно глядя на меня.

Что со мной? Не могу выдохнуть, легкие сжало, дыхательные пути завязались тугим узлом. Я знала, что Северус любит меня, но мне довелось слышать этих слов из его уст... И я так боялась, что он никогда не отпустит Лили… Волна жара ввела меня в легкий ступор. Счастье, я счастлива, но как-то совсем болезненно, словно раненая лань, для которой каждый глоток кислорода перед смертью казался чем-то желанным…

— И я люблю тебя, Северус, — вторил мой голос.