Между ненавистью и любовью
Шрифт:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я плохая наездница?
— Вовсе нет! Ведь у тебя прекрасный учитель! — поддел Гейбриел.
— Верно, — кивнула Джоанна, сделав вид, что не поняла намека. — Лайонел был исключительно терпелив со мной.
— Какая черная неблагодарность! — поморщился Гейбриел. — И после этого ты надеешься получить от меня какое то одолжение?
— Я пока тоже ничего тебе не обещала! — пожала плечами Джоанна.
По лицу Гейбриела пробежала тень. Он замолчал,
Их взгляды скрестились.
— Я все же надеюсь, что ты выполнишь мою просьбу, — тихо сказал Гейбриел.
— Услуга за услугу!
— По моему, ты заблуждаешься в отношении Гнедого, — холодно заметил он. — Однако я готов отдать его тебе, если ты докажешь, что можешь ездить на нем верхом.
— Нет, я хочу его купить! Мне не нужно от тебя подарков! — воскликнула Джоанна.
— Послушай, мы ведь условились, как будет происходить наш развод. И ради Бога, не осложняй эту проблему банальными мелочами. Я не баловал тебя подарками за время нашего супружества. Так почему бы тебе не принять от меня на память в дар какую то лошадь?
— Я могу забрать Гнедого прямо сейчас? — оживилась Джоанна. — Хочешь, я докажу, что он слушается меня?
— Это не совсем подходящее для тебя седло, — возразил Гейбриел. — К чему такая спешка?
— Ерунда! — отмахнулась Джоанна. — Давай покончим с этим вопросом немедленно, пока ты не передумал.
— Не в моих правилах менять решения, — нахмурился он.
— Неужели? — вскинула брови Джоанна. — А как же тогда прикажешь понимать разговоры о том, что ты передумал в отношении Уэстроу?
— О чем это ты? — насторожился Гейбриел. — Выражайся яснее!
— Я слышала, что поместьем вновь заинтересовались владельцы гостиниц «Фернайвел хотелз». Разве не так?
— Да, они намерены сделать мне какое то предложение, — кивнул Гейбриел. — И что в этом особенного?
— Ты его примешь? — упавшим голосом спросила Джоанна.
— Пока только рассмотрю, — спокойно сказал он.
— Неужели ты всерьез подумываешь над тем, чтобы продать поместье? — ахнула Джоанна. — Я в это не верю!
— Почему? Если сделка окажется выгодной, я не упущу шанса увеличить свое состояние. Недвижимость должна приносить доход.
— Но ведь это твой дом!
— В последние
— Понимаю, — пролепетала Джоанна.
— Я в этом сомневаюсь. Так или иначе, тебя это не касается. Ты получишь свою долю, как это предусмотрено законом, после развода.
— Ты полагаешь, я приму эти деньги? — изумилась Джоанна.
Гейбриел поморщился.
— Давай поручим утрясать финансовые вопросы нашим адвокатам! Я не нахожу в этой сделке ничего позорного: ведь я не собираюсь ради денег никого убивать или предавать.
— Нет, именно это ты и собираешься сделать! Предаешь свой дом, дом своих предков! Как можно позволить превратить его Бог знает во что? А что будет с людьми, которые здесь прожили и проработали столько лет? О них ты подумал? — кипятилась Джоанна.
— Какая патетика! — Гейбриел демонстративно захлопал в ладоши. — Может, тебе стоит заняться политикой?
— Иди к черту! — прошипела Джоанна и, вставив ногу в стремя Гнедого, одним махом вскочила в седло и понеслась прочь.
Ей требовалось побыть одной и успокоиться, смириться с тем фактом, что продажа Уэстроу ее не касается. Ведь это не ее дом. Их жизненные пути с Гейбриелом навсегда расходятся. Он, видимо, исчерпал все запасы доброжелательности и более не хочет ей уступать. Так для чего же терзаться сомнениями? Терять уже нечего!
Гнедой уносил ее все дальше и дальше, радуясь внезапной свободе.
— Отныне мы одни противостоим всему свету! — хрипло расхохоталась Джоанна, но смех застрял в горле и перешел в рыдания.
Впереди показалось Пристанище отшельника, пора было поворачивать домой. Джоанна оглянулась: Гейбриел совершенно исчез из виду. Она вновь посмотрела вперед и заметила какой то белый предмет, развевающийся между камнями. Гнедой испуганно заржал и встал на дыбы.
Земля вдруг завертелась волчком и стала стремительно приближаться.
11
Какие то лица то возникали в поле зрения Джоанны, то исчезали, не всегда ассоциируясь с именами, как и голоса обступивших ее людей, глухие и неразборчивые, словно они доносились со дна океана. Отдельные слова, однако, ей удавалось понять, например, «легкое потрясение» и «кости целы». Но от этого боль не утихала, казалось, все тело саднит и ноет. И даже мягкая постель не смягчала этого тягостного ощущения.
Джоанна заставила себя открыть глаза пошире, чтобы увидеть конкретного человека, и прочла на его лице тревогу и страдание. Ей захотелось сжать его голову ладонями и жарко поцеловать, чтобы изгнать его страх.