Между никогда и навечно
Шрифт:
— С тобой все в порядке? Я причинила тебе боль?
Он давится смехом и прижимается ко мне лбом, зажмуривая глаза.
— Это полная противоположность боли. Но если хочешь, чтобы я продержался дольше двух секунд, ты должна дать мне время приспособиться.
Я хихикаю, и он снова стонет.
— Прости, — говорю я, но все равно снова сжимаюсь вокруг него.
— Негодница, — выдавливает он, и его веселье смешивается с такой болью, что мне приходится сжалиться над ним.
На этот раз я осторожно
— Я чувствую себя хорошо, — честно отвечаю я на его предыдущий вопрос. — На самом деле, очень хорошо.
— Да? Я могу двигаться?
— Ага. Ты можешь двигаться.
Он начинает входить в меня, сначала медленно и нежно. Когда я начинаю толкаться ему навстречу, поражаясь тому, как его лицо искажается от удовольствия, он ускоряется.
— Лучше, — говорит он, двигаясь. — Так. Намного. Лучше.
— Лучше, чем что? — мой голос хриплый и задыхающийся, что-то среднее между хныканьем и стоном.
— Чем всё.
Он опускает голову мне на плечо, ускоряясь, пока не ударяет по какому-то месту внутри меня, от чего в голове вспыхивают искры, а каждая чувствительная часть тела пульсирует.
— Ты лучше всего.
Я целую его. Щеку. Шею. Ухо. Целую каждую частичку его тела, до которой могу дотянуться губами, пока он входит в меня, а затем возвращается с поцелуем. Я протяжно стону, переплетаясь с его языком в такт ритму наших тел, каждое движение — идеально спевшийся хор, пока он не ускоряется.
— Сав. Прикоснись к себе для меня.
Это не столько просьба, сколько приказ, и я подчиняюсь, просовывая руку между нашими телами, и ласкаю клитор, как это делал Леви. Я стону и чувствую, как сжимаюсь от прикосновения, а Леви кряхтит.
— Я кончаю, — выпаливает он.
Звучит почти как извинение, но я ничего не говорю. Лишь крепче сжимаюсь вокруг него и подстраиваюсь под его толчки так, что его рот открывается, а глаза закрываются.
— Ох, бл*ть.
Движения Леви становятся хаотичными, и он снова захватывает мои губы, стонет мне в рот, пока входит в меня. Когда он начинает замедлять поцелуй, я следую его примеру. Я вся в поту, мои бедра и задница мокрые и липкие, я никогда не чувствовала себя такой измученной, но в то же время и такой счастливой.
Он отстраняется от меня и снова опирается на руку рядом со мной.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, и я улыбаюсь.
— Идеально.
— Извини, что ты не… что я не…
Он закрывает глаза и качает головой, его губы выгибаются в печальной ухмылке.
— В следующий раз я позабочусь о том, чтобы ты кончила первой.
Я смеюсь. Смех легкий и головокружительный, несмотря на усталость. Я не указываю, что технически я кончила первой, потому что мысль о возможном
— Договорились.
Леви скатывается с матраса со словами «сейчас вернусь» и идет по коридору в ванную. Когда он возвращается, то падает рядом со мной и заключает в объятия. Несмотря на жару, я прижимаюсь к его груди, и его дыхание щекочет обнаженную, скользкую от пота кожу на моей ключице.
Мне приходится проглотить смешок.
Я только что отдала свою девственность Леви Куперу и однозначно никогда не испытывала такого счастья. Никогда не чувствовала себя лелеемой. Значимой. Любимой.
Я никогда никому не доверяла настолько, чтобы заняться сексом. Никогда не чувствовала себя в достаточной безопасности. Но с Леви все по-другому.
Он особенный. Он нежный и добрый, и он заботится обо мне. Он никогда не причинял мне боли. Я доверяю ему больше, чем кому-либо в этом мире. Даже больше, чем себе.
От того, что он был моим первым, я чувствую головокружение, хотя я и не была его первой, но знаю, что для него это было также важно.
Этот раз, со мной, был важен.
Идеален. Он был идеален.
Я никогда-никогда этого не забуду.
Глава 14
САВАННА
— Во сколько ты завтра уезжаешь?
Я пытаюсь скрыть грусть от его скорой потери. Не хочу, чтобы он уезжал. Хочу этот «следующий раз» сегодня, а не еще через три года. Леви молчит достаточно долго, и я уже думаю, что он заснул, но затем он крепче обнимает меня и шепчет мне в волосы:
— Наш рейс вылетает в четыре.
— О. По крайней мере, тебе не нужно вставать слишком рано.
Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не дать ему услышать, как сильно мне больно, и вынужденно смеюсь.
— Я сделала тебе на прощание довольно приличный подарок, да?
Он не смеется над моей шуткой. Не называет негодницей и не относится ко мне покровительственно. Вместо этого касается моего плеча и поворачивает лицом к себе. Обхватив мою шею сбоку, легко проводит большим пальцем по моей челюсти и смотрит на меня своими карими глазами.
— Я не хочу, чтобы это было прощанием, — четко проговаривает он.
В груди становится тесно, но я не позволяю себе радоваться. Сохраняю хладнокровие и улыбаюсь.
— Да. Конечно. Мы можем поддерживать связь.
— Нет, Сав. Я не хочу просто поддерживать связь. Я хочу быть с тобой.
Когда его слова доходят до меня, в животе начинают порхать бабочки. Со мной. Он хочет быть со мной. В моей голове сражаются волнение и неуверенность.
— Типа, ты хочешь встречаться со мной? Быть моим парнем?
Я поднимаю бровь и поджимаю губы. Он криво улыбается мне в ответ.