Между никогда и навечно
Шрифт:
Я хлопаю ладонью по кухонному столу, заставляя ее замолчать. Она вздрагивает и стискивает зубы, раздувая ноздри, когда смотрит на меня. Я смотрю на нее в ответ.
— Я пришел сюда не для того, чтобы меня отчитывали, — твердо заявляю я, поднимаясь со стула. — Я не просил твоего совета или мнения о том, как мне воспитывать моего ребенка. Бриннли попросила больше с тобой не видеться. Это последствия твоих действий.
Я разворачиваюсь и иду к двери, и мать спешит за мной по пятам.
— Ты воспитываешь грешницу. Ее портит компания, в которой ты ее оставляешь. У этого ребенка нет уважения!
Я разворачиваюсь к ней, снова прерывая ее на полуслове, и медленно качаю головой.
— Не заканчивай предложение. Мне не нужно приходить к тебе. Я делаю это ради тебя, а не ради себя. Но, клянусь, если ты продолжишь нести при мне эту чушь, я больше никогда сюда не приду. Ты моя мать. Но это не дает тебе права ни на что.
Она не соглашается. Не извиняется. Даже не кивает. Но также не спорит.
— До свидания, мама.
Со злостью хлопнув за собой сетчатой дверью, спокойным шагом иду к грузовику. Мои руки прижаты к бокам, пока мне не приходится разжать пальцы, чтобы открыть дверцу грузовика, а затем я уезжаю, ни разу не оглянувшись на дом.
Когда дело доходит до воспитания детей, я подвергаю сомнению многие свои действия, но только не в этом вопросе. Мама сделала мою юность невыносимой. Мне потребовались годы, чтобы обрести собственный голос, потому что родители постоянно заставляли меня молчать. Я уже взрослый мужчина, но мне до сих пор время от времени снится кошмар, в котором фигурируют Священное Писание и ремень.
С Бринн я не совершу тех же ошибок.
Я дал обещание ее матери, самому себе, и сдержу их.
Заскочив в продуктовый за водой на всю команду, отвожу ее обратно на строительную площадку Ривер-Вью. Еще раз делаю обход, разговариваю с субподрядчиками, кое-кому звоню. Убедившись, что все под контролем, возвращаюсь в офис.
Бринн спрашивает, может ли остаться еще на одну ночь у Шэрон, чтобы завтра пойти в церковь, и я соглашаюсь. Я проезжаю мимо одной из местных строек и прохожусь по ней, проверяя прогресс. Делаю еще несколько телефонных звонков. Занимаю себя работой весь день, а потом один еду домой.
Обычно в свободный субботний вечер я заскакиваю в «СэндБар», чтобы выпить пива и послушать музыку, но сейчас я не в настроении для толпы. А еще мне не хочется встречаться с Молли по причинам, которые я отказываюсь признавать. В любом случае я был бы дерьмовой компанией. Можно было бы попробовать порыбачить, но мне это тоже неинтересно.
Я не хочу ничего, кроме как погрузиться в размышления, что я и делаю.
Несмотря на головную боль с утра, я готовлю себе «олд фешен» и выхожу с ним на заднюю террасу. Разжигаю небольшой огонь в кострище и сажусь на шезлонг. Отпиваю из бокала, затем откидываю голову назад и закрываю глаза.
Сосредотачиваюсь на шуме воды.
Ветра.
На еле слышимом смехе и музыке, доносящемся по ночному воздуху из центра города всего в нескольких кварталах отсюда.
Так долго, как могу, сосредотачиваюсь на чем угодно, кроме того, что действительно терзает мое сердце и разум, но когда выпивка заканчивается, как и моя защита, все, что я вижу — это Саванна Шоу.
Она — все, что я
И тогда я позволяю вине поглотить меня.
Глава 21
САВАННА
Мне еще никогда не приходилось бывать на настоящей съемочной площадке, но я полагала, что впечатления не будут слишком сильно отличаться от съемок музыкальных клипов с группой.
Я ошибалась.
Я не ожидала, что получу личный трейлер с моим именем на двери и всем необходимым. Честно говоря, он оказался лучше того дома, примерно в часе езды отсюда, где я выросла. Есть диван, телевизор, ванная, мини-кухня, письменный стол, небольшая спальная зона с кроватью и даже собачий уголок с лежанкой и игрушками для Зиггс. Не представляю, как Рыжий уговорил студию оставить ее со мной на съемочной площадке, но мне все равно. Она здесь, и от этого я счастлива. Рыжий такой хороший телохранитель.
Пока я шныряю по трейлеру, открывая шкафы и ящики и проверяя мини-холодильник, Рыжий перебирает фрукты на подносе, выбирая виноградины и одну за другой засовывая их в рот.
Поднос с фруктами я ожидала. Он в моем базовом райдере вместе с любимой маркой электролитной воды в стеклянных бутылках, дополнительными гитарными медиаторами, цитрусовыми ароматическими свечами (по одной на каждый вечер, когда мы играем в зале), карамельными трюфелями из темного шоколада с морской солью, огуречными масками для глаз, и упаковкой косточек для Зиггару. Чего я не просила, так это гигантского букета цветов или приветственной корзины с выпечкой.
Я копаюсь в куче выпечки, достаю маффин и откусываю большущий кусок.
— О, ням, — говорю я с набитым ртом. — Очень вкусно.
Рыжий гулко мычит. Я откусываю еще, затем моя невоспитанная собака толкает меня своим громоздким телом. Снова ткнувшись мне в ногу, она устремляет на меня широко распахнутые, умоляющие щенячьи глазки, я смеюсь и отламываю кусок маффина, чтобы скормить ей.
— Ты ей только вредишь, — хмыкает Рыжий. — Дворняга никогда не перестанет попрошайничать, если ты продолжишь ее так кормить.
Я устанавливаю с ним зрительный контакт и удерживаю его, пока скармливаю Зигги остатки маффина. Он качает головой, и наши лица одновременно расплываются в ухмылках.
— Негодница, — ворчит Рыжий, и моя улыбка сникает.
Негодница.
Леви.
«Увидимся в понедельник», — сказал он. Что ж, сегодня понедельник, и сейчас я в состоянии повышенной боевой готовности. Я уже дико нервничаю, а загадочный комментарий Леви только все усугубляет.
Засранец.
В дверь трейлера стучат, поэтому я широко ее распахиваю и вижу девушку с блокнотом, смотрящую на меня. Рассвет только забрезжил, на улице еще довольно темно, и я не могу разобрать мелкие детали черт ее лица, но она выглядит моложе. Моложе меня.
— Мисс Лавлесс, я — Дакота, одна из ассистенток, — представляется девушка ровным и четким голосом. — Я пришла узнать, не хотите ли вы, чтобы я сопроводила вас в гримерную.
Рыжий протискивается мимо меня и протягивает руку, и Дакота молча шлепает в нее свой пропуск. Пока он его изучает, девушка продолжает говорить со мной.