Между никогда и навечно
Шрифт:
Я кладу в рот еще кусочек, затем запиваю водой, прежде чем продолжить.
— Однажды она пыталась добиться, чтобы меня арестовали за кражу целого пирога с празднования скорого рождения внука мэра, но не смогла доказать, что это была я.
— А это была ты? — спрашивает он, и я ухмыляюсь.
— Ага.
Он качает головой, будто не стоило и удивляться, а я хмуро смотрю на коробку, где лежат еще пять идеальных кексов.
— Она ходила в церковь Леви, — говорю я коробке. — Приносила пирог раз в месяц на этот их странный воскресный обед, а Леви всегда
Я закрываю белую коробку и отодвигаю ее от себя, но не спускаю с нее глаз. Склоняю голову набок и рассматриваю. Не могу избавиться от чувства… надежды…
— Прилагалась ли записка или что-нибудь еще? Я имею в виду, к кексам. Тебе сказали, почему они предназначены мне?
Я смотрю на Рыжего, и он качает головой, поэтому я возвращаю взгляд на коробку. Прищуриваюсь, будто могу получить ответ от картона.
— Что случилось с леди? — спрашивает Рыжий, заставляя прервать мой зрительный контакт с коробкой, и я пожимаю плечами.
Хочу сказать, что она, вероятно, умерла и мне все равно, потому что она была злой сукой, но тут в дверь трейлера раздается стук. Вскочив со своего места, я поворачиваю ручку прежде, чем Рыжий успевает пошевелиться, и когда распахиваю дверь, за ней стоит улыбающаяся Бринн.
— Привет, Босс, — говорю я с улыбкой.
Скольжу взглядом ей за спину, но Леви не видно, поэтому я отхожу в сторону и жестом приглашаю ее войти.
— Большое вам спасибо за то, что научите меня…
Бринн с кряхтением замолкает на полуслове, когда моя собака-угроза врезается прямо в нее, и они обе падают на пол. Бринн хихикает от атаки облизывания Зиггс, и я опираюсь на барную стойку и с веселой улыбкой наблюдаю, пока все не закончится.
— Извини, — говорю я ей, как только Зигги успокаивается, но Брин, кажется, не возражает.
— Все в порядке, я люблю собак. — Она подходит к дивану и садится. — Нам пришлось отдать свою, когда мама заболела во второй раз. Ого, у вас две гитары? Вы принесли одну для меня?
Бринн так небрежно упомянула о своей маме, прежде чем сменить тему и спросить о гитарах, но я замерла. Ее мама болела? При взгляде на Рыжего вижу, что он пристально наблюдает за Бринн. Мне хочется спросить об этом, попросить уточнить, чтобы узнать больше, но она уже перескочила на другую тему.
— Да, я попросила свою подругу Мэйбл прислать мне еще одну гитару, чтобы учить тебя на ней.
Бринн поворачивает ко мне голову, и ее глаза такие же большие, как в тот день, когда она заметила меня в кафе.
— Мэйбл? Мэйбл Росси? Ваша барабанщица Мэйбл Росси?
— Единственная и неповторимая, — подтверждаю я, и у нее отвисает челюсть.
— Как думаете, с ней я тоже смогу познакомиться?
Она так чертовски взволнована, что я целую минуту не могу подобрать слов. Просто перевожу взгляд с Бринн на Рыжего, который делает вид, что не слушает, а потом обратно.
— Не знаю, — медленно говорю я, затем пожимаю плечами. — Возможно.
Прежде чем
— Ладно, садись на диван, и мы начнем наш первый урок.
Бринн стремительно бросается к дивану. Это очаровательно. Но что еще более очаровательно, так это то, что Зиггару запрыгивает на диван рядом с ней и забирается к ней на колени. Моя шестидесятифунтовая дворняжка думает, что она комнатная собачка. Я даже не пытаюсь заставить ее слезть, потому что Бринн выглядит так, будто попала в рай, а Зиггс все равно меня не послушает. Дурашка.
Я беру «Yamaha» с подставки в углу и сажусь на столик перед Бринн и Зигги. Струны я уже сменила на более тонкие, для начинающих.
— Первый урок, Босс, это то, что во время урока босс — я, — говорю я твердо и игнорирую легкий смешок Рыжего. — Усекла?
Бринн серьезно кивает.
— Усекла.
— Хорошо. Итак, начнем с основ.
Положив гитару на колени, показываю составные части. Оскар так же учил меня играть. Я ненавижу этого слизняка, но всегда буду благодарна ему за то, что он вложил мне гитару в руки. Голова грифа, колки, верхний порожек (Бринн не хихикает, как незрелая дурочка, вроде нас с Мэйбс, когда Оскар произнес это слово), гриф, струны, лады, корпус, пикгард, бридж и нижний порожек.
— Устроим тест, — говорю я ей, и она хихикает.
— В тестах я очень хороша.
— Могу поспорить. — Я ухмыляюсь. Ребенок чертовски умный. Бедняга Леви. Я смотрю на свою собаку. — Ладно, Зиггс, ты должна спуститься.
Она не шевелится.
— Вставай, дворняга. — Я толкаю ее в задницу. — Босс не научится играть, если ты не дашь ей держать гитару.
Я снова толкаю Зигги, и она ворчит. Бринн хихикает, и я со вздохом смотрю на Рыжего.
— Можешь ее вывести? — прошу я, он кивает и пытается схватить Зиггс за ошейник, но тут вмешивается Брин.
— Или мы можем пойти ко мне домой. Воспользуемся музыкальной комнатой. Мы никогда там не бываем, и она далеко от кухни, так что мешать мы не будем.
Я замираю. Смотрю на Рыжего, и тот чуть мотает головой, говоря: «нет». В его глазах отражается: «это плохая идея», поэтому, естественно, я отворачиваюсь от него. У Леви есть музыкальная комната? У меня есть шанс побывать в доме Леви? Эм, с чего бы мне отказываться от такого?
— Как далеко твой дом?
— Прямо через дорогу.
Через дорогу — не далеко. Леви сказал, оставаться в пределах территории съемок, но «через дорогу» все же можно отнести туда. Кроме того, с тех пор, как мы сюда приехали, я видела только трех папарацци, и всех на пляже, на той стороне дома, где шли съемки. Я решаюсь и говорю:
— Да, давай. — Вскочив, жестом указываю на дверь. — Веди, Босс.
Беру «Yamaha» и натягиваю ремень через голову, так что корпус гитары лежит на спине, затем хватаю из угла свою потрепанную гитару. Бринн выскальзывает из-под собаки, а Зигги перекатывается на спину, как гигантский дохлый жук.