Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации
Шрифт:
Разумеется, как все леваки, Рабочая партия поддерживает «угнетенных» и потому резко выступает за палестинцев против Израиля, когда тот проводит в секторе Газа операции по санации терроризма. Что ж, заигрывание левых с исламскими террористами — штука закономерная. Левые сами имеют в анамнезе бомбизм, как мы прекрасно знаем по нашей и не только нашей истории. Одни Красные бригады в Италии семидесятых чего стоят!
Не сильно отличается от Норвегии и Швеция. Там с казенной уравниловкой также дошли до полного маразма. Так, например, в городке Фалун школьный повар Анника Эрикссон готовила для учеников вкусные обеды. Бывают такие выдающиеся люди, которые даже простую работу делают с душой и много лучше других. Анника готовила не только вкусно, но и разнообразно — даже пекла домашний хлеб. Разнообразие ее меню превосходило ассортимент казенного меню соседних школ, но при этом Анника ухитрялась уложиться в ту же сумму, что и везде.
Чем закончилось, как вы думаете? Повариху вызвали на ковер и… запретили вкусно готовить, печь самой хлеб и предлагать школьникам 15 блюд из овощей, сократив меню вдвое. Потому что «это несправедливо по отношению к ученикам других школ».
Чиновница из департамента, отвечающая за школьные меню, Катарина Линдберг заявила, что ученики избаловались и необходимо готовить во всех школах «одно и то же».
И в Финляндии равенство превыше всего! Сейчас расскажу…
В ноябре 2012 года по российскому телевидению прошел сюжет о попытке наших властей произвести в российских школах «отмывку золота» — отыскать в мегатоннах руды и шлака драгоценные крупинки талантов и создать им лучшие условия для учебы, поскольку именно эти люди — производители будущего и главная надежда цивилизации. В школе, где работает учителем моя жена, есть один такой мальчик, повернутый на механике. Этот будущий Кулибин (или Королев, или да Винчи) дома вечно что-то конструирует, читает книжки по технике и больше ничем не интересуется. Получает по всем предметам двойки с тройками и ждет не дождется, когда же у них наконец начнется физика. Впрочем, остальные дети в этом классе получают свои двойки-тройки, не дожидаясь никакой физики…
Так вот однажды этот маленький Леонардо пришел к учительнице и поделился печалью:
— Построил дома вечный двигатель. Одна только беда — мотор перегревается.
В другой раз, послушно покивав головой на справедливые упреки в том, что не желает учить литературу и прочие предметы, дождался паузы и вытащил из кармана листочек:
— Смотрите, вот если так лампочку подсоединить, она будет просто гореть, а если вот так — начнет мигать!
Таких бриллиантов в породе мало. Нужно обогащение. Мы не испытываем трудностей в ассенизаторах и слесарях, дворниках и офисном планктоне. Но цивилизации остро необходимы гении. Собственно, они и движут ее вперед. Талантливые технари изобретают. Талантливые организаторы внедряют. Остальные просто работают, обеспечивая «мясо» цивилизационного тела. Если чем и может помочь цивилизация сама себе, так это не регулированием экономики, а поиском таких вот жемчужных зерен в навозных кучах народа. И предоставлением им лучших условий. Если мы хотим тащить цивилизацию вверх, помогать нужно лучшим, если вниз — худшим.
Но не все с этим согласны. В Китае, например, согласны. Там среди школьников идет жесточайший отбор, продиктованный жесткими условиями жизни. Лучшим — лучшие места в жизни, худшим — худшие. Поэтому школьники до кровавых соплей занимаются, стараясь не попасть в аутсайдеры. А вот в странах более сытых и спокойных, где нет кошмара нищеты, нет и стимулов рвать жилы. В этом смысле весьма поучительным был показанный в той же программе репортаж из Финляндии, где тетя-учитель решительно отвергла принцип «лучшим детям — лучшие условия учебы».
— Нет! — заявила финская деятельница образования. — Мы считаем, что все дети одинаково талантливы. Каждый в чем-то талантлив. Поэтому отношение должно быть ко всем одинаковое.
Это верно. Каждый в чем-то талантлив. Один в физике или генетике, а другой обладает талантом засыпать в любой обстановке. Один — будущий Эйнштейн, а другой с первого раза может попасть себе в исколотую героиновым шприцем вену — не всякая медсестра в такую вену угодит! Один открывает новый раздел в математике, другой так талантливо щелкает пальцами, что прям заслушаешься!
Люди равны?
Очкастый мальчик, тихо занимающийся дома своей математикой, читающий книжки, выигрывающий олимпиады, будущая надежда человечества, — развлечения ради зарезан чумазой гыгыкающей шпаной с рабочей окраины после трех бутылок портвейна, выпитых ими в кустах. Да, у них — неполные семьи, мамы-одиночки, дурное образование, черная кайма под ногтями, а у зарезанного ими «ботаника» была хорошая семья и любящие родители… И вы, розовые леволиберальные западные гуманитарии, будете говорить мне, что все люди равны?
Люди не равны! Это нужно четко понимать. Есть порода, а есть алмазы.
И всю эту воображаемую гоп-компанию будущих алкоголиков и маргиналов я бы с радостью променял на одного талантливого ребенка. Только по-настоящему талантливого, а не рекордсмена по скорости выбивания соплей о землю.
Самый острый вопрос сейчас — о качестве человека. О том, как отделить зерна от плевел. О том, чтобы сорняк не забивал культурные растения. У нас на планете, как пишут многие исследователи и к чему мы еще вернемся, падает интеллект человеческой расы. И тем ценнее редкие его блестки. Тем бережнее надо относиться к этому спасительному богатству. Не нефть, не золото, не уран. Люди — самый ценный ресурс завтрашнего дня. Развитым странам его приходится даже импортировать. И потому термин «обогащение» я употребил выше не зря. Кто первым научится делать это, освоит ноу-хау, тот и будет на коне.
И в этом смысле я ставлю не на деградирующую и захлебывающуюся в лево-розовых соплях Европу. Я ставлю на сегодняшний Китай. Пока там есть неравенство и благотворная нищета, есть и стимул из нее вырваться, есть соревнование, есть надежда.
А теперь вернемся в Норвегию. Почему туда? Потому что это пробно-показательное, образцово-неправильное общество, докатившееся до предельных степеней социалистического маразма, до которых в общественной жизни не удалось докатиться даже СССР.
У нас после революции шли радикально-экстремистские разговорчики об обобществлении жен, раздавались голоса о том, что надо жить коммунами и воспитывать детей не в семье, а совместно, кучно, стайно. Эти радикальные воззрения докатились аж до творчества советского фантаста Ивана Ефремова, который утверждал, что в коммунистическом обществе детей у родителей будут отнимать, чтобы их воспитывало общество в лице профессиональных воспитателей. По-своему это было логично: обученный профессионал справится с делом лучше, чем дилетант, а все родители — дилетанты. По этому пути частично и шли социалистические, то есть тоталитарные модели обществ с их октябрятско-пионерскими организациями и гитлерюгендами. Правда, до полного обобществления детей там дойти не успели.
Как все леваки, Ефремов упустил из виду главное — животную природу человека. Социалисты полагают, что люди рождаются одинаковыми и все или практически все в них закладывается воспитанием — интеллект, привычки, характер. Увы, это не так. Фундамент выстраивают гены, дозволяя лишь небольшие корректировки в форме крыши в процессе строительства личности. И эмоциональная связь детеныша с его биологическими родителями настолько глубока, что разрывать ее — величайшее преступление, которое может необратимо деформировать личность.
Однако то, что не успели сделать коммунисты в соцстранах, преспокойно, тихо и незаметно сделали в Норвегии. Там ясно и открыто провозгласили примат общества над родителями в деле воспитания детей. И если обществу в лице социалистических бюрократов покажется, что данному ребенку лучше будет жить в казенном детдоме или с чужими людьми, чем с родителями, ребенка этого у родителей забирают. Без всякого суда. Потому что, самым парадоксальным образом презрев тысячелетние традиции римского права и цивилизованности (которая в юридическом аспекте как раз и заключается в наличии римского права, базирующегося на принципе презумпции невиновности), в нынешнем западном обществе вдруг возникли язвы и очаги беззакония, судебному контролю неподвластные. Нечто, наподобие сталинских «троек»… У вас нельзя отобрать ношеные носки или ржавый гвоздь без приговора суда. Но у вас можно отобрать детей без всякого приговора. Просто по решению тройки уполномоченных. Главная фраза, которую постоянно произносят норвежские уполномоченные: «Дети не принадлежат своим родителям!»