Между жизнью и смертью
Шрифт:
– Запросто. Оба-на, – Наташка вздернула юбку, продемонстрировав свой темный треугольничек внизу живота.
– Господи, меня-то ты своим богатством не пытаешься соблазнить, надеюсь?
– Ой, извините. Короче, он не устоял, а когда я еще упомянула про бренди...
– А как он реагировал?
– Как надо! По его взгляду я бы не сказала, что меня рассматривал импотент.
– Но... В общем, приставать не начал?
– Нет. Это-то меня и удивляет. Обстановочка была, должна вам сказать, самая подходящая –
– Ладно, мне эти подробности неинтересны. Завтра утром сразу же зайдешь ко мне. Иди.
– Нелли Кимовна, – замялась девушка, – вы знаете, я туфли купила. Спасибо вам большое за вашу доброту и за вашу щедрость, но...
– Что еще?
– Я потратилась, а тут это бренди...
– Ах, да, конечно! – Рябкина поморщилась:
"Наглеет голубушка!" – и полезла в сумочку за очередной купюрой. – Десяти долларов хватит, чтобы твоего кавалера напоить? Или еще десятку дать?
– Хватит, хватит, – поспешила не злоупотреблять расположением начальницы девица. – Я уж и не знаю, как мне вас отблагодарить. Может, я с получки вам, Нелли Кимовна, верну...
– Перестань. Главное – выясни все. Это будет с твоей стороны самая большая благодарность...
Банда вышел от Корольковой около одиннадцати Пошатываясь и даже пытаясь напевать какую-то песенку, он отошел от дома девушки на два квартала и, усевшись на скамейку, закурил. Маленькая пауза нужна была ему для того, чтобы убедиться в отсутствии "хвоста", как выражаются персонажи детективных фильмов и книг.
Убедившись, что все спокойно, Банда встал и нормальной походкой трезвого человека направился к трамваю, чтобы попасть наконец к себе, в свою маленькую комнатушку. Он твердо решил, что завтра обязательно позвонит Алине...
Настроение у парня было великолепное. Все прошло гораздо легче, чем он предполагал.
Наташка оказалась никудышным противником.
Мужской психологии она не знала совершенно.
Хотя, надо отдать ей должное, кулинаром оказалась неплохим. Банда с удовольствием набросился на приготовленную девушкой картошку по-французски и салат из сыра с яйцом под майонезом, с превеликим сожалением отрываясь на очередную рюмку бренди "Слънчев бряг", – равнодушие к выпивке демонстрировать ему было никак нельзя.
Он помнил прочитанную когда-то в газете научно-популярную статью о вреде алкоголя, в которой подробно описывались разные стадии алкоголизма На последней стадии, как утверждал автор, опьянение наступает очень быстро, буквально после ста граммов сорокаградусного зелья. И Банда удачно воспользовался этим знанием, выпив две рюмки и тут же притворившись захмелевшим. Он начал нести всякий бред, несколько раз промахнулся вилкой мимо салата и, нелепо размахивая руками, "случайно" опрокинул рюмку. Сашка старался все делать как можно более естественно, и, судя по всему, ему это удалось.
Наташка смотрела на него с нескрываемым презрением, но вскоре волей-неволей ей пришлось перейти ко второму этапу испытаний. Исчезнув на время в ванной, она вскоре появилась оттуда в шикарном шелковом халате без пуговиц, перехваченном на талии узеньким пояском. Усевшись на диван рядом с Бандой, девушка закинула ногу на ногу, и взору парня открылось длинное загорелое бедро, только чуть прикрытое сверху полой халатика.
– Тебе нравится? – томно спросила Наташка, вытягивая ногу перед самым носом Банды.
– К-конечно, – пьяно кивнул он. – И салат тоже классный. Давай еще выпьем!
– Давай, – вздохнула слегка разочарованная девушка и, чуть привстав, потянулась через весь стол за бутылкой. Тяжелые полные груди качнулись, раздвинув отвороты халата. Садясь на место, Наташка не только не поправила халат, а наоборот, слегка раздвинула его на плечах, как будто давая своей груди больший простор.
"Ну вот, началось", – подумал Банда, вцепляясь в бутылку дрожащей неверной хваткой и разливая бренди по рюмкам.
– Как ты думаешь, я под стандарты "Плейбоя" подхожу? Посмотри, по-моему, грудь у меня красивая? – Наташке надоело неспешное разворачивание событий, и она решила брать быка за рога, решительно ускоряя события. Развязав пояс халата, она раздвинула в стороны его полы. Под халатом не было абсолютно ничего. Банда скользнул взглядом по ее телу и, чуть не поперхнувшись от такого неожиданного натиска, пробормотал:
– Ничего. Наверное, подошла бы. Я в этом деле не слишком большой специалист.
– Нет, ну почему же? Мужчины должны разбираться в этих делах даже лучше женщин, – она вдруг закинула одну ногу на него и оказалась у него на коленях, сидя к нему лицом и опустившись голой попкой на его ноги.
– Мужчины, конечно, разбираются. Но не все и не во всем. Ты лучше у кого другого спроси. И давай выпьем, а то налили... Положи мне еще салата.
– Погоди. Тебе не нравится? – она, взяв в руки свою налитую грудь, поднесла ее к самым губам Банды. – Посмотри, разве тебе не хочется ее поцеловать?
Банда уставился на сосок. Он был у нее большой, темно-коричневый, плоский, будто приплюснутый к груди. Такого добра Банда немало повидал на своем веку, и остаться безразличным ему не составило труда.
"Переигрывает, – отметил он про себя. – Не понимает, что женщина гораздо привлекательнее не открытая, не просящая взять ее, а таинственная, загадочная... А соски мне такие совсем не нравятся. И с такими цыцками она меня соблазнить пытается? Тьфу, смотреть противно".
– Ну, не надо, – он мягко оттолкнул от себя ее грудь, которую Наташка настойчиво пыталась засунуть ему в рот. – Перестань баловаться.