Между жизнью и смертью
Шрифт:
Ну привез же кто-то старика на лечение! Был же какой-то то ли сын, то ли племянник! Но вот старик умер – и никому становится не нужен. Пока милиция будет искать родственников, пока родственники письменно подтвердят отказ от погребения тела, пока прокуратура все официально оформит – проходят не недели. Месяцы! Старик, или бомж, или убитый в пьяной драке "неустановленный" алкоголик все же будут в конце концов всунуты в грубый ящик из нетесанных досок и похоронены на окраине городского кладбища, вместо надгробия получив колышек с номером могилы. Но до этого дня они будут лежать здесь. Будут разлагаться, не умещаясь в забитый до отказа холодильник, будут пухнуть и распространять ужасное зловоние, будут истекать трупной жидкостью, заливая бетонный пол, – и никто и никак не сможет им помочь...
Банда шел по этому ужасному коридору и будто слышал, как звенят напряженно его собственные нервы – его стальные тренированные нервы.
Вот наконец и лестница в подвал.
Сашка опустился вниз и, как и рассказывал ему сторож, увидел яркое пятно света в прозекторской.
Полный рыжий мужик с совершенно красной физиономией в ярких лучах операционной лампы ковырялся скальпелем и пинцетом в утробе свеженького покойника, насвистывая при этом какой-то веселенький мотивчик.
– Здравствуйте. Вы – Василий Петрович?
От неожиданности мужик выронил пинцет из рук и резко обернулся на звук голоса.
– Я, – прогудел он басом. – Кто вы такой и что здесь, черт подери, делаете?
– Я санитар вашей больницы...
– Чего надо? – он внимательно рассматривал Банду. – Ходят тут всякие...
Банда сохранял спокойствие, стараясь лишний раз не заводиться, но был весьма удивлен неожиданно агрессивным и бесцеремонным тоном этого врача:
– Так это вы – Василий Петрович, патологоанатом?
– Я же сказал – я. Что надо?
– Вы заведуете всем этим хозяйством? – Банда обвел взглядом стены вокруг.
– Чего ты хочешь?
– Мне нужна ваша помощь.
– В чем?
– Сегодня ночью вам в морг поступал труп?
– А что я, по-твоему, сейчас делаю? – красномордый прозектор кивнул на разрезанного "пациента". – Вот он, красавчик, как живой...
– Нет, я имею в виду...
– А ты что, родственник ему или друг? Так не волнуйся – констатирую причину смерти и зашью, как положено. Если в ожил, он бы даже бегать смог, ха-ха! Слышь, санитар, а ты случайно не выпить хочешь?
Только сейчас Банда понял, чем отчасти объяснялся такой выдающийся румянец на жирных щеках Василия Петровича – прозектор был здорово пьян. Впрочем, осуждать за это человека у Банды не повернулся бы язык – работенка у патологоанатома, как ни крути, не из веселеньких. Да и атмосфера помещения располагает, так сказать, к принятию допинга. С другой стороны, парень даже представить себе не мог, как можно пить и закусывать в этом воздухе, среди этих... Он даже содрогнулся, представив себе малоприятный процесс.
– Василий Петрович, а еще трупы были за ночь?
– А что тебе надо? – врач вдруг всмотрелся в лицо Банды, и в его взгляде парню почудилось что-то необычное – страх, настороженность, подозрительность?
– Я ищу труп мертворожденного мальчика.
– Какого хрена?
– Бляха, я спрашиваю, был труп ребенка или нет? – Банда не выдержал, взорвался, но сил терпеть пьяное хамство прозектора у него больше не было. Не было и времени объясняться – нужно было что-то срочно делать, действовать, искать. – Я пришел сюда не шутки с тобой шутить. Говори, падла пьяная, иначе к твоим "жмурикам" отправлю на хрен и не пожалею...
– Ух ты какой страшный! – глаза Василия Петровича вдруг полыхнули лютой ненавистью. Он не только не попятился от наступавшего на него Банды, но, наоборот, сделал шаг-другой навстречу, поигрывая в пальцах своим скальпелем. – Ты, паскуда, меня будешь учить, в каком состоянии трупы вскрывать? Да я тебя сейчас как полосну пару раз вот этой штучкой...
– Ты об этом пожалеешь. Я тебя предупреждаю, – Банда попытался в последний раз свести ситуацию к мирному исходу, но, видимо, момент для этого был упущен.
Вдруг доктор громко крикнул:
– Остап!
За спиной патологоанатома открылась дверь, которую Банда поначалу даже и не заметил. Оттуда вышел здоровый высокий парень в спортивных брюках и майке, поигрывая накачанными мускулами. В руках он совершенно недвусмысленно вертел резиновую палку – такую, какой пользуется ОМОН на всех просторах СНГ. Увидев Банду, неуклюжего в узковатом коротком белом халате, парень хищно и довольно улыбнулся.
– Так я не понял, что это за козел посетил наше тихое богоугодное заведение? – чуть прошепелявил он, в улыбке обнажая выбитый передний зуб.
– Ты представляешь, Остапчик, ему, видите ли, ребенков мертвых подавай! – Василий Петрович, приободрившись с появлением своего неожиданного для Банды помощника, картинно развел руками. – Робин Гуд местный выискался. Ха-ха-ха!
– Вы не понимаете. Дело слишком серьезное... – начал Банда. Он еще надеялся на лучшее, он не верил и не хотел верить в то, что Рябкина держала под своим контролем столько людей. Но тут же осекся, натолкнувшись на их абсолютно невозмутимые и откровенно насмешливые взгляды.
И вдруг страшный удар обрушился сверху ему на макушку. Как будто что-то огромное и твердое упало с потолка, чуть не снеся голову, ломая шейные позвонки и сбивая с ног. Уже падая, он успел оглянуться и краем глаза увидеть, откуда пришелся удар, – за его спиной стоял еще один громила, почти точная копия Остапа. Его появления Банда не засек, и именно его страшный удар дубинкой свалил Сашку с ног. Это было последнее, о чем успел подумать отключившийся в следующее мгновение Банда...