Междуглушь
Шрифт:
По всей вероятности, Милос и Майки посчитал скинджекером. Майки не стал его поправлять, поэтому Алли тоже ничего не сказала.
— Как-нибудь обойдёмся, — отрезал Майки.
Алли знала, что в помощи Милоса они не нуждаются, а уж компания Хомяка и Лосяры её и вовсе не прельщала, но вот сам Милос... Было в нём что-то невероятно притягательное. Он производил впечатление воспитанного и здравомыслящего молодого человека; это было видно по его глазам. А глаза у него были необычные — голубые со светлыми точками, словно небо, испещрённое лёгкими облачками. Как было бы здорово поговорить о том, что её волнует, с другим скинджекером — уж кто-кто,
— Мы направляемся в Мемфис, — сообщила она Милосу. Майки воззрился на неё так, будто не поверил собственным ушам.
Милос улыбнулся:
— В таком случае позвольте к вам присоединиться. Во всяком случае, хотя бы на часть пути.
— Нет! — выкрикнул Майки.
Алли ласково взяла его за руку — успокоить, а заодно и показать Милосу, что они с Майки — пара во всех мыслимых значениях этого слова.
— Вы можете идти с нами... некоторое время, — сказала Алли. — Меня зовут Алли. А это Майки.
Лосяра ахнул:
— Алли-Ижгнаннитша?
Майки ухватил его за щиток, подтянул к себе и прорычал прямо в Лосярину морду:
— Точно, приятель! И только попробуй ещё когда-нибудь тронуть её — пожалеешь, что на свет умер!
— Ешть, шэр! — пролепетал Лосяра.
— А теперь, — провозгласил Милос, — я предлагаю убраться с этого причала, пока мы не провалились сквозь него.
Он кивнул Алли, пропуская её вперёд. И хотя Алли ни на секунду не выпустила из пальцев руку Майки, девушка не могла не оценить изысканных манер их нового спутника. Большинство ребят, встреченных ею в Междумире, были неотёсанными до полной дикости. Алли никогда не строила из себя великосветскую даму, но что ни говорите, а всё-таки приятно, когда с тобой обращаются как с настоящей леди.
*** *** *** *** ***
В своей книге «Ещё осторожней — это снова касается тебя!» Мэри Хайтауэр вот что говорит о бродячих бандах скинджекеров:
«Если одинокий скинджекер — проблема сама по себе, то группа диких скинджекеров — это уже истинное бедствие. Эти послесветы, застрявшие между двух миров, не только вселяют страх — они достойны жалости, ведь их разум отравлен безумием плоти. Если до тебя дойдут слухи о том, что в окрестностях замечена банда скинджекеров, лучшее, что ты можешь сделать — это всячески избегать встреч с ними и при первой же возможности заявить о случившемся лицу, облечённому властью».
Глава 9
Рачительные хозяева
Лосяра и Хомяк как нельзя лучше подходили под данное Мэри определение «диких скинджекеров», но под влиянием Милоса они слегка цивилизовались.
— Они не так уж плохи, — сказал Милос Майки и Алли. — Или, вернее, я встречал и похуже.
Дождь перестал, по небу побежали рваные облака.
Компания продолжала путь по дороге вокруг озера. Майки угрюмо молчал; Лосяра с Хомяком, постоянно отстающие шагов на десять-двадцать, покатывались над какими-то своими, одним им понятными хохмами. У Милоса же рот не закрывался — он говорил, говорил и говорил. Алли предположила, что всё то время, которое он провёл исключительно в компании своих балбесов-спутников, ему не хватало настоящей, интеллигентной беседы. Милос рассказал, что они странствуют втроём уже семь лет, даже нашли название для своей компании — они называют себя «Дохляки [15] ». Сначала их было трое —
15
В оригинале — Deadlies, таково название известной панк-рок группы.
— Майки, ты ведёшь себя неприлично! — заметила Алли после особенно душераздирающего завывания.
— Извиняюсь, — процедил Майки, умудрившись и это слово произнести так, что оно больше было похоже на ругательство, чем на извинение.
Милос, нисколько не обидевшись, продолжал рассказывать о своей посмертной жизни. Как Алли и подозревала, он был из России. «Рождён русским, умер американцем», — посмеивался Милос. Его семья переехала в Америку из Санкт-Петербурга. Милос с приятелями устроили небольшую гулянку на крыше дома, откуда он и свалился.
— Такая дурацкая смерть, — вздохнул Милос.
Майки фыркнул.
— Мы с сестрой попали под поезд. Все мы умерли по-дурацки, и этот разговор — тоже дурацкий.
Он ускорил шаг и вскоре оставил их c их глупой говорильней позади. Алли хотела было извиниться за Майки перед Милосом, но ей уже осточертело вечно за него оправдываться. Всё равно выходки Майки, похоже, Милоса не задевали.
— Я бы ушёл в свет, если бы мог, — признался он девушке. — Но свет не принимает меня. Сколько я ни пытался, он выбрасывал меня обратно.
Алли изумилась. Даже всезнайка Мэри ни в одном из своих объёмистых трудов по междумирологии никогда не упоминала о ком-то, кто бы достиг конца туннеля и был отброшен назад.
— Ты уверен? Может, ты вовсе и не достиг конца туннеля?
— Ха, я думаю, твой друг сказал бы так: «Этот гад даже свету не по вкусу, раз он выплёвывает его обратно».
Алли засмеялась.
— Наверно, ты сильно на любителя.
Она взглянула в спину Майки — тот размашисто шагал ярдах в двадцати перед ними, засунув руки глубоко в карманы, подняв плечи и не отрывая взгляда от дороги. Алли всегда казалось, что даже когда они вместе, Майки словно существует в своём обособленном мире, где он страшно одинок. Алли стало грустно.
— Это потому что мы — скинджекеры, — сказал Милос. — Свет не принимает скинджекеров. То же самое случилось бы и с тобой и с твоим другом, если бы вы достигли света.
Алли потупила взгляд, раздумывая, как долго им удастся хранить в секрете то, что Майки — не скинджекер. Но тут до неё вдруг дошло то, что сказал Милос. Это же необыкновенно, чрезвычайно важно!
— Милос... Если скинджекеры не могут уйти в свет... Это объясняет, почему моя монета никак не хочет нагреваться, ведь правда?
Милос кивнул.
— Я видел, как другие уходили в следующий мир, но среди них никогда не было скинджекеров. Наверно, наши денежки — фальшивые.
— Ты хочешь сказать — мы никогда не покинем Междумир?
— Конешно, покинем, — вмешался Лосяра — они с Хомяком невзначай наступали Алли и Милосу на пятки — видать, подслушивали. — Мы тоже уйдём, как только не шможем больше шкинджекить.
— Ага, ага, — присоединился Хомяк. — Так что надо скинджекить вовсю, пока есть возможность!
Ах вот оно что! Значит, способность к скинджекингу — она не навсегда?