Межполушарное взаимодействие
Шрифт:
Совокупности этих черт не может не сопутствовать качественная перестройка всей сферы восприятия левшей, проявлявшаяся прежде всего в изменении пространственно-временых координат ее функционирования.
‹…›
Латеральные отличия нарушений психических процессов у левшей с локальными поражениями головного мозга
Изучение межполушарной организации психических процессов с необходимостью включает анализ протекания их в условиях монолатерального обеспечения. Традиционное представление о взаимодействии полушарий мозга в ходе осуществления вербальных или невербальных психических функций формировалось на основе статистического анализа, показывающего, что при поражении одного полушария имеет место такой дефицит психической деятельности, который отсутствует или обнаруживает себя незначительно при поражении другого. Такой подход правомерен как теоретическая модель. Но в каждом конкретном случае информацию о характере взаимодействия полушарий у данного больного можно получить, только обращаясь к исследованию у него монолатеральных видов обеспечения различных функций (дихотическое прослушивание, дигаптическое восприятие, рисунок и письмо правой и левой руками и т. п.).
В настоящем исследовании было предпринято сравнительное изучение монолатерального обеспечения таких видов вербальной и невербальной деятельности, как письмо и рисунок. В ходе нейропсихологического обследования способности к выполнению этих процессов правой и левой руками у больных-левшей с локальными поражениями головного мозга был зафиксирован ряд феноменов, никогда не встречавшихся у праворуких пациентов с аналогичными мозговыми расстройствами. Все они связаны с неодинаковым выполнением рисунка и письма левшами в зависимости от того, какой рукой осуществляется действие.
У правшей с унилатеральными локальными поражениями мозга расстройства рисунка или письма, когда они имели место, не носили принципиальных отличий в зависимости от того, какой рукой эти функции выполнялись. Разумеется, осуществление этих действий левой рукой у правшей протекало несколько менее автоматизированно, но в целом сам процесс письма или рисунка протекал однотипно: если он был дефектен, то нарушения носили билатеральный характер – обнаруживались и в правой, и в левой руках. ‹…› У больных-правшей, независимо от латерализации патологического очага, нарушения рисунка и письма наблюдаются и при выполнении этих действий и правой, и левой руками. При этом дефекты носят качественно однородный характер.
Значительное число левшей с локальными поражениями мозга демонстрируют диссоциированное выполнение письма и рисунка правой и левой руками. Этот феномен наблюдается в случаях, когда сами эти процессы сохранны, и тогда, когда они дефектны.
«Зеркальный» рисунок и письмо левшей являются одной из наиболее ярких их особенностей, отмечавшихся многократно исследователями проблемы левшества на нормальной популяции и в клинике (Gordon, 1920; Столбун, 1934; Критчли, 1974; и др.). ‹…› При верном выполнении задания нарисовать объект леворукие пациенты изображали его левой рукой ориентированным не слева направо (как это имеет место при рисунке правой рукой), а справа налево. «Леворучный» рисунок левшей является зеркальным отображением «праворучного». Аналогично протекали и процессы письма. ‹…›
Однако феноменом «зеркальности» не исчерпывалась специфика рисования каждой рукой левшами. В ряде случаев наблюдалось изменение самой стратегии рисунка в зависимости от того, какой рукой он выполнялся. Та же закономерность была зафиксирована и при копировании образца. Правой рукой такие пациенты могли копировать объект пофрагментарно, штрих за штрихом, а левой – перерисовывали его так, как это принято – от целого к фрагментам.
Выше описаны случаи, когда сами исследуемые процессы не были дефектными. Диссоциация выполнения графической деятельности правой и левой рукой проявлялась в «зеркальном» изображении объектов или написании слов левой руками, в изменении стратегии в зависимости от того, какой рукой выполнялась работа. Еще более ярко описываемый феномен обнаружил себя в тех случаях, когда имели место нарушения письма или конструктивной деятельности. Здесь наблюдались факты распада выполнения этих действий одной рукой при отсутствии такового в другой. При этом, вне зависимости от право- или левостороннего расположения очага поражения, имели место два варианта таких латеральных отличий.
Как видно ‹…› самостоятельное изображение или копирование объекта правой рукой изобилует множеством ошибок, вплоть до того, что перестает напоминать образец. Рисунок того же объекта левой рукой никогда не бывает нарушенным в такой степени: даже при наличии некоторой недостаточности «леворучный» рисунок более нормален, чем «праворучный», и всегда в достаточной мере отражает объект. ‹…› Представлена обратная картина. Здесь ‹…› рисунок и копирование левой рукой дефицитарны, а правой – более или менее адекватны. Все те же закономерности обнаружили себя при исследовании письма правой и левой руками. ‹…›
Диссоциированный распад конструктивной деятельности и письма имел место у больных-левшей, независимо от латерализации патологического очага, и, как продемонстрировали приведенные иллюстрации, наблюдался в двух модификациях и при поражении левого и правого полушарий: «праворучное» исполнение дефектно – «леворучное» – сохранно, и наоборот: «леворучное» – дефектно, а «праворучное» – сохранно. Совокупность этих данных позволяет говорить о том, что подобный феномен не есть проявление унилатеральной мозговой недостаточности, но являет собой свидетельство относительной функциональной независимости полушарий головного мозга левшей в осуществлении руководства графической (вербальной и невербальной) деятельностью. Данный вывод подтверждается наличием того обстоятельства, что сходные феномены были получены при исследовании ряда перцептивных процессов.
Так, у больного Ш. (внутримозговая опухоль левой височно-затылочной области) имели место сходные с вышеописанными нарушения письма правой рукой (проявившиеся в персевераторных явлениях) при полной сохранности этих процессов в левой руке. Одновременно у больного при стереогнозе была констатирована отчетливая диссоциация при восприятии различных предметов на ощупь правой и левой руками. В процессе исследования было выявлено, что ровные поверхности правой рукой воспринимаются как вогнутые. Полностью различалась идентификация размеров при их определении каждой из рук. Отдельные элементы предметов левой рукой не всегда синтезировались в единую форму. В совокупности все эти феномены диссоциированного стереогноза приводили к тому, что при ощупывании правой или левой рукой один и тот же предмет воспринимался либо как разные, либо как одинаковые, но разных размеров, либо как схожие, но отличающиеся по целому ряду параметров.
У нескольких больных-левшей аналогичные явления наблюдались в пробах Ферстера. При этом, например, значок «+» воспринимался на правой руке как «+», а на левой – как буква «T». Или цифра «3» – на правой руке как «три», а на левой как буква «З».
Выше, при описании перцептивных процессов, были отмечены случаи, когда леворукие пациенты воспринимали левую и правую половины собственного тела как разобщенные, не связанные друг с другом; или когда правая рука и левая рука мешали друг другу в ходе выполнения определенных действий. Феноменологически данные факты также примыкают к описанным и свидетельствуют о том, что те симптомы «разобщенности», которые констатируются у леворуких пациентов, проникают в самые различные сферы их психической деятельности.
Клиническая картина, сходная с вышеописанной, как известно, наблюдается у правшей в условиях «механического» разъединения полушарий мозга и являет собой синдром «расщепленного мозга». Однако в настоящей работе в выборке больных-левшей отсутствовали какие-либо дефекты комиссуральных структур мозга, у всех патологический очаг локализовался строго в правом или левом полушарии. Следовательно, можно предположить, что подобного рода дефицитарность наступает у левшей как следствие «функциональной» разобщенности мозговых гемисфер. Правомерность такого заключения подтверждается ссылками на относительную независимость полушарий мозга у здоровых испытуемых-левшей при перцептивной деятельности (Мс Keevor, 1972; Herron, 1980).