Мезозой. Дилогия
Шрифт:
К слову, от Марьи и впрямь исходил приятный аромат, отлично гармонирующий с лесным миром Лорданы. Сладковатый аромат, какой часто источают цветущие кустарники, с легкой примесью чего-то терпкого, дурманящего.
Ноги с трудом встретили твердую землю и чуть подогнулись, но Кирилл в последний момент нашел в себе сил встать и мягко освободиться от захвата Марьи. Та податливо разомкнула руки.
Пока девушка снимала подъемник и вновь прятала его в недрах чудо-комбинезона, Кирилл глубоко вдыхал и выдыхал, плавно и размеренно. Ему становилось лучше. Даром что стопы горели от долгого марш-броска, ботинки от Гроско все еще держались отлично и до последнего оттягивали всевозможные болевые ощущения, которые неизменно возникают после продолжительной ходьбы. Они неплохо амортизировали, спасая коленные суставы, иначе Кирилл после таких забегов мог бы передвигаться разве что на руках.
Кирилл упер руки в бедра, пару раз глубоко вздохнул и, наконец, почувствовал себя чуть лучше.
— Я готов, — сказал он Марье. Та как раз закончила.
— Отлично, идем. Выберемся из этого проклятого места и поговорим.
Не дожидаясь ответа, девушка пошла первой, давая Кириллу понять, что в данный конкретный момент он — ведомый. В ее руке появился черный пистолет с длинным и тонким стволом, но Кирилла это не пугало. Оружие явно было не для него.
Так или иначе, с каждой секундой загадок становилось все больше, и Кириллу не терпелось поскорее узнать от литовской невидимки хоть что-то.
25
Кириллу пришлось подождать со своими расспросами. Раз он попытался было заговорить, но Марья, идущая впереди, подняла руку. Мол, помалкивай, не до тебя сейчас.
Она сверялась с картой на встроенном прямо в рукав компьютере. Тот имел гибкий экран и в выключенном состоянии совершенно никак не выделялся на фоне невероятного комбинезона. Кстати, тот совершенно не пачкался, чудесным образом оставался белым. Кирилл посматривал на ноги Марьи при ее ходьбе.
На стопах располагались то ли приклеенные, то ли прикрепленные другим способом белые же подошвы. Они оставляли рифленые следы. Те самые, по каким Кирилл гнался за тогда еще неизвестным невидимкой.
Несмотря на неразговорчивость девушки, Кирилл внутренне благодарил ее и за то, что она спасла его, и за то, что продолжала оставаться видимой все это время, даже не пытаясь включить главную функцию своего костюма — только накинула тоненькую пленку-забрало. Как она дышала, Кириллу оставалось лишь догадываться. Наиболее логичным казалось наличие маленьких вентиляционных отверстий на пленке, но в лесном полумраке, помноженном на сгущающиеся сумерки, Кирилл их не видел.
— Ищу нам место для ночевки, — сообщила, наконец, Марья. — Почти пришли. Тут есть небольшое озерцо. Только я тебя умоляю — помойся, не то за нами вес лес соберется скоро. В это время просыпаются сципиониксы, они почти весь год гуляют по ночам, и тогда придется отбиваться. Если ты их не заколдуешь, конечно.
— Эх, а я-то думал, что Расим говорил правду, и костюм не пропускает запахов…
— Ты ведь снял шлем, — укоризненно заметила Марья, а потом со злостью добавила. — А о Расиме больше ни слова. Он погиб по твоей вине, хотя планировал тебя спасти.
— Ого! — воскликнул Кирилл и мысленно одернул себя — так можно привлечь хищников. — Так вы с ним заодно?
— Да, — просто ответила Марья и с легкой ноткой грусти добавила. — Были заодно.
Эти два слова сказали все. Кирилл и сам не понял, почему он вдруг заревновал, ведь Марья ему никто. Да, она крутила шашни с Сеней, и вроде бы у них даже все было серьезно, но… Что-то было в этой девушке, что-то, чего Кирилл ни в ком больше не находил. Он не хотел ее, не желал, не питал страсти, но почему-то мысль о том, что белокурая бестия сохла по начальнику охраны, его раздражала. В памяти всплыли все еще живые и яркие кадры, на которых Расим безнадежно пытался вырвать голову из пасти конкавенатора. Он барахтался, аки рыба в сетях, уже, наверное, осознавая свою обреченность.
Кириллу стало нехорошо, не по себе как-то. Он ведь и вправду убил Расима, убил, как ни крути. Пусть и не сам, не своими руками, а опосредованно, но… В конце концов, Кирилл вполне осознанно отдал конкавенатору приказ, вполне четкий и однозначный. И не спишешь даже на состояние аффекта, не было, аффекта этого. Голова оставалась холодной.
— Прости, — глухо промолвил он. — Я не знал.
— Ничего не поделаешь, — ответила Марья с сухостью в голосе. — Я попробую закончить задуманное.
Кирилл вдруг встрепенулся, пронзенный простой догадкой.
— Постой-ка!
Девушка остановилась. Обернулась вполоборота и выжидающе замерла. Всем своим видом Марья давала понять, что пустопорожние разговоры обременяют ее.
— А как же Сеня?
— Он в безопасности. Их с Юлей Фэнлоу кинул в камеру, в подвале. Ты должен знать о ней.
— Знаю, но я не это имел в виду…
— Хватит, — оборвала Кирилла Марья и продолжила идти. — Нужно дойти до места. Неужели нельзя заткнуться и помолчать хоть немного?
«— Потом мы к этому еще вернемся», — мысленно пообещал себе Кирилл, уязвленный жесткостью девушки. Он опять начал сердиться, хоть какая-никакая справедливость в отношении Марьи к Арсентию, пожалуй, имелась. Тот в последние несколько лет сам был не дурак поматросить и бросить. Неужто карма? Неужели теперь самого Сеню так вот мастерски опрокинули? И смех, и грех. Хотя нет, скорее, все же не до смеха. Кирилл по самому поведению друга видел, что тот и вправду по уши влюблен. А Марья здорово играла, ей Кирилл тоже поверил. Да ей бы сам Станиславский поверил.
Они миновали опасный болотистый участок, ненадолго возвратились на уже знакомую Кириллу тропу и прошли дальше. Мышцы ног почему-то именно сейчас решили объявить забастовку. Они набухли, превратились в камень. Каждый новый шаг давался очень и очень непросто, и элементарная логика подсказывала, что дальше будет только хуже.
Кирилл хотел уже попросить Марью устроить перерыв, как лес начал редеть. Если в чаще царила почти ночная тьма, то здесь, в редколесье, было еще светло. Небо плавно наливалось густой синевой, плывущие в вышине силуэты проводящих перекличку птерозавров говорили о том, что день закончен. Животные дня сдавали смену хозяевам ночи.
Лес плавно перешел в равнину, плоскую, как стол, с реденько рассеянными, далеко отстоящими друг от друга хвойными гигантами.
Выбранное Марьей озеро оказалось совсем близко, рукой подать, но внимание Кирилла было приковано к западу. Он и не думал, что они успели так близко подобраться к горам. Отсюда можно было разглядеть причудливые изломы и рисунки их скалистого рельефа, а вершины находились на какой-то совершенно неимоверной высоте. Невозможно было долго задерживаться взгляда на пронзающих небеса пиках, начинало кружить голову. Кирилл отвел глаза, уткнулся себе под ноги и тяжело вздохнул.