Мезозой. Дилогия
Шрифт:
Стараясь не провоцировать оппонента, Кирилл смотрел как бы поверх мохнатого незнакомца. Медленно тянулись секунды, тянулись в полной тишине. Кирилл уже хотел было резко дернуть автомат на себя, и будь что будет, когда к первой голове присоединилась вторая, пошире и с широкой желтоватой полосой начинающейся на лбу и убегающей дальше, к затылку. Самец пожаловал. Каждой твари — по паре, значит. Или брачный сезон, или забота о выводке. В обоих случаях животные могут быть слишком взвинчены.
Мягким движением самец (или у них все же самки крупнее?) забрался на бревно, продемонстрировав упитанное пузо, рыжие бока и забавные короткие лапы. Передние имели перепонки, задние же были «оснащены» маленькими коготками.
Забавность сошла на нет, как только Кирилл пригляделся и заметил ярко-белые острые выросты на пятках задних лап. Шпоры. Ядовитые шпоры.
«Расим ведь говорил о них. Это рамфодон, доисторический утконос. Он убил одного бойца и покалечил другого…», — эти мысли опустошающим вихрем пронеслись в голове. — «Да, точно, яйца кладут в марте-апреле. Значит, сейчас у них уже малышня вовсю».
Самец неуклюже плюхнулся с останков дерева на песок и остановился, снова уставившись на Кирилла. Совсем маленький, по сравнению с динозаврами, но не менее опасный. Длиной около семидесяти сантиметров вместе с широким и плоским хвостом, напряженно прижатым. Но ни размер, ни неповоротливость млекопитающего не должны вводить в заблуждение. Кирилл хорошо знал, что рамфодон даст фору в проворности при ближнем бою даже сципиониксу. Один рывок — и яд попадет в кровь, а там уж пиши пропало. У Кирилла противоядия нет, да и найти его негде.
Наконец, осмелела и самка. Она последовала за своим ухажером и мягонько, без единого звука перевалилась через бревно, тоже улеглась на живот и продолжила изучать человека. Млекопитающие широко расставили обманчиво-короткие лапы, способны резко расправиться и швырнуть тело рамфодона на несколько метров вперед.
Как же здорово, что Кирилл весь этот месяц постоянно практиковался… Подключение прошло моментально и как бы само собой, без внутреннего усилия. На миг обзор сместился, и Кирилл видел самого себя, нахмурившегося и собранного, глазами одного из животных. Глазами самца рамфодона. Он даже успел подумать:
«Надо же, как я странно сижу. Спина прямая, как у первоклашки после замечания учителя, да и лицо такое же…».
После этого Кирилл начал с легкостью переключаться с одного вида на другой. Он поочередно побывал в шкуре обоих животных и, вернувшись в свое тело, счел его наиболее удобным. Весь процесс отнял пару секунд, не больше.
«— Развернитесь и замрите», — скомандовал он уверенно и твердо.
Как по щелчку пальцем или по удару хлыста дрессировщика животные милыми неуклюжими движениями оборотились к бревну передом, а к Кириллу задом.
«— Уходите и никогда не трогайте меня. Я для вас не опасен».
Безо всякой задержки утконосы покорно зашкрябали по песку, вскарабкались на свою балку и стихли. Должно быть, у них там нора, и поэтому-то клювозубые так встрепенулись с появлением человека.
Первое приказание звери выполнили, насчет второго Кирилл пока был не уверен, а проверять не хотелось. Он незамедлительно встал и продолжил свой путь, быстрым шагом углубляясь в становящийся таким родным и привычным лес.
22
К настоятельной рекомендации посидеть сегодня дома работники отнеслись с определенной долей подозрения, однако перспектива полностью оплачиваемых выходных сделала свое дело — радость и восторг перевесили. Люди отсыпались, навещали друг друга, украдкой бегали на заднее крыльцо покурить. Словом, вели себя прилично, без серьезных нарушений.
Все смены охраны были подняты на ноги и расставлены по периметру. Бойцы постоянно проверяли целостность ограждений, особое внимание уделив научному поселению. Там, конечно, был свой десяток до зубов вооруженных защитничков, но Фэнлоу предпочитал перестраховаться.
Пока все шло замечательно. Все ограждения были целы, никакой подозрительной активности на территории Гроссвилля замечено не было. Правда, в охрану скоро придется подключать добровольцев, ибо сутками напролет бойцы дежурить не смогут. Никто не сможет. А добровольцы найдутся — вот-вот самые активные товарищи заскучают и, чтобы они не начали хулиганить, бьющую ключом энергию стоит направить в нужное русло. Совместить приятное с полезным, так сказать.
В кабинете Фэнлоу было людно. Помимо таких частых в последнее время гостей, как Элвин и доктор Гудридж, сюда по срочному приглашению прибыли еще двое физиков и начальник оружейного склада.
— Сэр, все это очень интересно, — с неподдельным интересом вещал один из физиков, Ларсен. — Вообще-то и Министерство Обороны, и частные военизированные структуры вовсю работали и работают над костюмом-невидимкой. Но ведь и мы не лыком шиты. Если доклады от наших разработчиков верны — спасибо, что поделились, кстати, там много занятных вещей — то выходит, что настолько совершенного продукта просто быть не может. Понимаете ли, полностью невидимым быть не получится. Возможна невидимость с одного или нескольких ракурсов, но чтобы совсем… Да еще и, говорите, спутники «тепла» не видели, когда этот проходимец напал на наших… М-да, это интересно. И самое интересное, что и лучи датчиков, судя по всему, сквозь этот костюм проходят, коль скоро ни разу на наших радарах ничего похожего на постороннего человека зафиксировано не было.
— Не было, — уверенно отрапортовал Элвин.
Ларсен чуть обиженно пожевал губами. Этот плюгавый лысеющий сморчок на дух не переносил, когда его прерывали. Он сам вообще не любил и не умел никого слушать, в отличие от своего молчаливого коллеги, индуса с красивой фамилией Памбара. Даже когда Фэнлоу задавал Ларсену короткие вопросы, строго по делу, тот все равно начинал жевать свои бледные губы, снедаемый нетерпением и желанием открыть рот. Что ж, условный рефлекс. Ларсен когда-то работал преподавателем в Кембридже, где пользовался всеобщим уважением. Немудрено, ведь он был лучшим физиком в мире, и из-за этого ему везде прощалось абсолютно все.
— Отрицательное преломление света возможно, конечно. Первому метаматериалу почти сто лет, но он не совершенен. В общем, мы имеем дело с какой-то чрезвычайно коварной и секретной разработкой, стоимость которой по силам лишь крупным игрокам — таким, как Министерство Обороны, Санбим, Кэттл и, возможно, бразильцам.
— Чего? — Фэнлоу машинально издал нервный смешок и, видя, как Ларсен меняется в лице, поспешил примиряюще поднять руки. — Простите, профессор, просто я не знал, что бразильцы чем-то подобным занимаются.