Мезозой. Дилогия
Шрифт:
Никогда еще Кирилл не давал себе такой нагрузки. Во время бега он всегда останавливался, когда начинало сильно колоть в левом или правом боку. Теперь кололо во всем теле, давление зашкаливало, а во рту стало сухо, как в пустыне. Но все это не заставило Кирилла замедлиться и тем более взять передышку. Уж лучше помереть от остановки сердца, чем от чьих-то острых зубов, тащащих на глубину. Пусть с трупом делают, что хотят, но он в мертвецы пока не записывался!
Вит тащил уже двоих — Яшку и Милана. Марья перевернулась и, обхватив Юлю
Коснувшись мокрого камня, Кирилл сначала даже не поверил своей удаче. Он поскользнулся и свалился обратно в воду, ушибив колено. Боль вернула его в реальность, а Сеня — на ближайший к воде скальный уступ. Арсентий успел немного восстановиться, пока Кирилл работал за двоих, и подсобил другу.
Прилечь и передохнуть никто даже и не пытался. Не сговариваясь, все, как по ступенькам, принялись карабкаться вверх и в сторону от берега, выбрав опоясывающий скалу маршрут, который вел в нужное ущелье.
Лишь взобравшись на высоту в добрый десяток метров, Вит махнул рукой и заплетающимся языком бросил:
— Все, хорош, отдыхаем.
Все-таки и он притомился. Все-таки и он человек. Глядя, как Вит тяжело дышит, опираясь руками на бедра, Кирилл едва удержался от злорадного оскала. Он-то воображал себе, что ученый — киборг или генномодифицированный человек.
Яшку Вит первым делом поставил рядом с собой. Динозавр подогнул лапы и прижался животом к камню, тяжело дыша. Пасть его была чуть приоткрыта. Он шумно дышал и смотрел затуманенным взглядом вдаль. Похоже, за всю короткую жизнь детеныша это было его самое большое и тяжелое приключение.
— Не переживай, — сказал ему Вит, сел рядом и положил руку ящеру на чешуйчатую спину. — Скоро передадим тебя сородичам, уж они тобой займутся.
— А они его примут? — спросил Милан, тоже опускаясь прямо на скальную твердь.
Кирилл обнял Юлю, усадил ее на крупный камень с плоской верхушкой и, запустив руку в ее мокрые спутанные волосы, принялся нежно поглаживать голову. Девушка закрыла глаза. Посиневшие губы еще дрожали, но на лицо быстро начал возвращаться румянец. Сердце Юли яростно колотилось, грозя поломать Кириллу ребра.
— Примут, куда ж денутся, — отозвался Вит. — Мы, к сожалению, не может вечно его нянчить.
Сеня пристроился чуть в сторонке, опершись спиной о стену скалы. Марья, оглядевшись, поняла, что мест больше нет. Оставался выбор — либо забраться на полтора метра выше, или составить компанию Арсентию. Чуть поколебавшись, она предпочла второе.
Арсентий не знал, как теперь вести себя с бывшей пассией. Еще недавно они наслаждались постельными забавами и вообще вели образ жизни, свойственный охваченным огнем первой любви подросткам. Однако в ходе этого сумасшедшего путешествия он изо всех сил избегал Марьи, пытаясь даже не встречаться взглядами. Та и сама не горела желанием уделить Арсентию хотя бы минутку.
Кириллу, конечно, льстило, что эта не в меру активная блондинка крутила с Сеней, лишь чтобы разгадать его, Кирилла, секрет, но и друга жалко. Он-то, лопух, по-настоящему втюрился. С другой стороны, сейчас их всех затянуло в такой круговорот, что мысли о разгроме на личном фронте не должны особо тревожить Арсентия. Выживание на первом месте.
Долго наблюдать за поведением сидящих рядышком Марьей и Арсентием Кириллу было не суждено — из воды показался торвозавр. Он вынырнул с окровавленной мордой, глухо скрежеща зубищами и шумно дыша. Огромная голова была вся заляпана кровью — то ли своей, то ли чужой.
О людях ящер уже и не думал. Ему лишь хотелось поскорее выбраться на берег, и именно туда он взял курс.
Несколько долгих минут Кирилл и все остальные напряженно следили за тем, как чудовище плывет восвояси и как выбирается на песок. Весь мокрый, торвозавр теперь не казался таким грозным. Перья прижались к торсу, придав ему, пожалуй, даже излишнюю стройность. Задние лапы казались слишком тонкими для такого гиганта, но все это было обманчиво. В силе стальных мышц торвозавра сомневаться не приходилось.
С кем бы хищник ни схлестнулся в океане, его крепко потрепали. Левый бок и обе задние лапы были все исцарапаны, искусаны и изодраны. Кровь обильно обагряла песок, а сам динозавр при ходьбе покачивался, хоть это вполне могло быть следствием простой усталости.
Торво понуро брел в том направлении, откуда он изначально явился, злобно поглядывая на беззаботных тапейяр. Те вовсю орудовали как на мелководье, ища моллюсков в жиденьких водорослях и под камнями, так и дальше, выхватывая на лету рыбу из верхних слоев воды.
Молодая тапейяра размером в раза этак полтора больше грача зашла слишком далеко. Снизившись к воде, она не стала сразу взмывать в воздух, а пошла параллельно, держа костяной клюв возле самой глади в полной готовности опустить его ниже и ухватить рыбку, как только та появится в поле зрения.
Но вместо рыбы тапейяра увидела кое-что другое, что-то, заставившее ее пронзительно вскрикнуть и взлететь. Точнее, попытаться взлететь. Вдогонку из воды выскочило нечто, похожее на змею. Все случилось так быстро, что Кирилл и не успел толком ничего понять.
Он только заметил, что голова морского обитателя не такая уж большая, но достаточно продолговатая. Понимая, что целиком слопать тапейяру сразу не удастся, хищник сомкнул мелкие, похожие на тонкие иглы зубы на крыле птерозавра и скрылся вместе с ним в воде, негромко булькнув напоследок.
Остальные тапейяры возбужденно загомонили, заголосили и полетели вдоль побережья на север, свернув охоту. Видно, сочли, что там безопаснее. Ну, им виднее.
— Ну и планета, — покачал головой Сеня. — Зазевался на секунду — и тебя сожрали. Тут вообще хоть кто-нибудь умирает от старости?