Мгла
Шрифт:
«Пьяные мужчины, куда большие животные, чем те же олени…» — С отвращением подумала я, рассматривая побратимов собственного родителя, опорожняющих очередные кубки.
Большинство женщин, поднялись в отведенные им покои, придерживаясь, видимо, той же точки зрения, и это придало мне уверенности.
«Скажу, что голова заболела…» — Решила я, и нырнула в ближайший коридор, торопясь нырнуть в один из подземных ходов, ведущих, как мне теперь было известно, за крепостную стену, где ждали меня мои чародеи.
Пробежав по широкому,
Вместо того, чтобы закричать, я лишь обреченно зажмурилась, с ужасом ощущая как неожиданно мягкие губы прихватывают выбившиеся из прически локоны, и обдавая горячим дыханием осторожно касаются лица.
— Вестник, как не стыдно уводить прекрасную даму у собственного хозяина? — Разорвал тишину страшного момента знакомый искрящийся смехом голос, и широко распахнувшая глаза я поняла, что привидевшееся мне чудище — всего лишь рыжий жеребец Зака, с любопытством обнюхивающий выскочившую перед самым его носом меня.
Тихо выдохнув, смущенная своей глупостью я обошла кругом попытавшегося последовать за мной коня и остановилась в нерешительности, переводя взгляд на своих графов.
— А где же лошадь для меня?.. — Растеряно спросила я, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух.
— Она тебе не потребуется. — Ухмыльнулся Зак и пояснил, легко поднимая обомлевшую меня на руки и устраивая впереди себя. — Мы же — волшебники, и кони у нас самые, что ни наесть волшебные. Вровень с ветром скачут — вашим за ними не угнаться. Так что поскачешь с нами.
Я лишь беспомощно кивнула. Даже сидя в седле и сжимая в руках поводья я чувствовала страх перед таким большим и сильным животным, с ужасом ощущая напряжение мышц и ожидая падения. Что уж говорить о том, неудобном и даже двусмысленном положении в котором я оказалась совершенно неожиданно для себя.
Моля всех богов, чтобы никому из стражников не случилось увидеть нашу неоднозначную компанию, я обреченно зажмурилась, чувствуя сильную руку, придерживающую меня за талию… а в следующее мгновение кони сорвались с места.
Первый час безумной скачки, я не помнила себя от страха, судорожно сжимая в пальцах пряди мягкой, на беду Вестника, попавшейся мне в руки гривы, не рискуя даже приоткрыть глаз.
Но постепенно свежий воздух и бродившие, как думалось мне, в крови остатки алкоголя ослабили то паническое, страшное чувство, что рождала во мне ночная гонка.
И вскоре я уже не смело приоткрыла глаза, и вскрикнула, пораженная открывшимся видом. Я знала, что кони графов быстры. Но даже не представляла на сколько.
За время, прошедшее по моим представлениям с начала поездки, мы должны были добраться до края охотничьих угодий, не далее.
Однако широкая полоса леса темнела далеко позади, а сами мы неслись вдоль истоптанной копытами десятков хантеров дороги, залитой серебряным, неверным светом полной луны.
Осмелев, я подняла голову, с восторгом глядя в черно-фиолетовое, бархатное небо, раскинувшееся над нами.
— Время колдовства, — тихо рассмеялся все так же прижимающий меня к себе Зак. И я не могла с ним не согласиться.
Я всегда знала, что ночь красива, но никогда не представляла, что настолько.
Опустившаяся на землю тьма изменяла цвета, бросая причудливые тени на погруженный в сон и будто застывший мир. Чернело небо, на фоне которого неспешно бежали вслед за нами светлые, почти прозрачнее облака — словно убегали от полукруга убывающей луны.
А та неспешно плыла среди них, заливая поля хрупким, неверным светом, словно притягиваемым стенами старого здания, знаменующего конец нашей скачки.
Я никогда не видела этого места, но поняла, что мы прибыли стоило увидеть. Только Элоиза могла назвать его церквушкой. Белые, высокие стены, темные сферы частично обвалившихся крыш. Это место было так же далеко от современной религии, как я от того волшебного шлейфа, что окутывал братьев.
Лошади сбавили ход, плавно переходя на легкий, ничуть не утомленный шаг, а мы воззрились на частично обвалившиеся, частично заросшие диким виноградом стены.
— Красивое было место… и что от него осталось… — Печально сказал Светоч, кажущийся каким-то по-особенному бледным в неверном лунном свете.
— Грех. — Откликнулся его брат, указывая пальцем на купол самой широкой, чудом уцелевшей крыше. Там, на потрескавшемся и обгоревшем на солнце камне сгорбился, растянув пасть в злобном оскале свирепый с виду монстр, чем-то напоминающий наших шутов.
— Он страшный… — Поделилась своими ощущениями я. А в следующий миг уже оказалась на земле, рядом с разом спрыгнувшими со спин своих жеребцов магов.
— Он древний дух… — Ухмыльнулся Светоч. Поклонники рассветного, названного твоей матушкой богиней, проявили несвойственную им доброту, заточив высшую сущность в каменное тело, а не в смертную плоть, как в древнем лесу.
— Он тоже Страж? — Поразилась я, с куда как возросшим страхом уставившись на страшного горбуна. — Но что он охраняет? Тоже воду?
— То, что скрывается у него во рту. — Весело хмыкнул Зак, и не попросил — приказал разом расхотевшей приближаться к развалинам мне: — Поэтому оставайся здесь. Там за дорогой есть чудесная опушка, полная земляники. Поброди там, чтобы не пострадать, если эта милая зверюшка вырвется на свободу.
Я лишь кивнула, а Зак приказал настороженно стригущему ушами Вестнику:
— Проводи её и возвращайся. Ты и Светозар можете понадобиться нам. — И рыжий жеребец качнул сухой головой и неспешно зашагал в указанном направлении, осторожно подтолкнув широким лбом обомлевшую от такого меня.