Мгла

Барановская Юлия Александровна

— А вот и страж. — Спокойно произнес он, поднимаясь на ноги. И бросил, в очередной раз поражая своими способностями: — Вира, беги к Заку. Немедленно.

И в голосе его, прежде таком нежном и красивом, зазвучали все те же ледяные нотки,

Не оставляющие и тени возможности не подчиниться, проигнорировать его приказ.

Подхватив юбки, я бросилась прочь от страшного места, а в спину мне летели отголоски все того же ужасающего полурева — полурыка, не способного принадлежать ни одному из виденных прежде хищников. Корни цеплялись за ноги, норовя бросить на мягкую, полусгнившую подстилку, где-то впереди

раздавалось истошное ржание моей кобылы, а я бежала, стараясь не думать, что Светоч остался позади, один на один с неведомым хищником…

Зак возник на моем пути внезапно, словно волк из сказки вынырнув откуда-то из-за деревьев. Бросился мне наперерез, легко останавливая мой безумный бег, тряхнул за плечи, и выдохнул, тревожно заглядывая в глаза:

— Ты в порядке?

Я лишь дернула головой, всем телом прижимаясь к нему, словно ища защиты от воя и визга, доносящихся до нас.

— Светоч… он остался там! — Всхлипнула я, не понимая равнодушия мгновенно успокоившегося рыжеволосого. — А там… этот…страж. Он…

— Бедолага. Связаться с не выспавшимся братцем. Вот уж, достойное окончание, достойной жизни. — Меланхолично произнес он, пристально всматриваясь куда-то в сумрак за моей спиной. А лес словно погружался во мрак, черными крыльями плещущий вокруг нас.

Всхлипнув, я уткнулась лицом в широкую теплую грудь, дрожа от ужаса, все еще не веря, что все происходящее со мной — не сон. Но мир вокруг был реален, как и сильные руки, прижавшего меня к себе Зака, опустившего подбородок на мое левое плечо, щекоча кожу щеки и шеи мягкими волосами.

Не знаю, сколько мы простояли вот так, обнявшись.

Но внезапно рев смолк и тьма, живыми бесформенными тенями кружащая вокруг, отступила, и снова засияло солнце, а за спиной раздался веселый, чуть усталый голос моего беловолосого графа:

— Уходим. Здесь нам делать больше нечего.

* * *

Обратный путь я запомнила плохо. Устало покачиваясь в седле, я тихо плакала, выпуская наружу весь пережитый ужас, а братья не решались меня трогать, пока не высохли последние злые, испуганные слезы. Неясными тенями промелькнули бесконечные ряды старых деревьев, уже знакомый мне бурелом и тонкие, кажущиеся почти игрушечными стволы нашего, знакомого мне леса из которого мы выбрались лишь на закате, ступив на уже знакомую мне дорогу, с которой и начались наши мучения.

— Спрашивай. — Безэмоционально предложил Светоч, не оглядываясь, но каким-то восьмым чувством узнавая, что я успокоилась.

— Ты… Убил, то что было там?.. — Запинаясь, жалобно спросила я.

— Освободил.

— А что это было?

— Страж, — равнодушно пояснил он, и добавил, заставляя меня содрогнуться. — Принесенный в жертву человек, вмурованный в одну из стенок колодца и оживленный, с помощью специальных ритуалов. Такая техника часто встречается на востоке — дешевый способ охраны своей собственности от всевозможных посягательств. Сторож, которого нельзя подкупить. Охранник, верный, как клинок. Страж, одним словом.

Я поёжилась, но продолжала расспросы, крепко держась за переднюю луку и не решаясь подгонять усталую кобылу:

— Его приставила богиня?

— Нет, — качнул беловолосой головой лорд. — Те, что воздвигли капище, колонны которого мы видели. Раньше люди были смелее и в погоне за богатством шли далеко. Даже на верную смерть — в наши дни на неё всё чаще отправляют других. А те, что создали Стража, видимо, были жрецами какого-нибудь местного полубожка, и сотворили его, чтобы он берег их привилегии. Скорее всего, во время принятие единой веры культ обнищал, и вскоре канул в лету, а Страж остался… Старым напоминанием непонятным новым временами. — Неожиданно горько добавил он, а я поспешила утешить своего спутника, пошедшего на такую жертву ради меня.

— Не расстраивайся, пожалуйста. Мне так стыдно, что из-за меня ты пошел против себя, но поверь мне, это не принижает тебя в моих глазах. Для меня ты по-прежнему честный и благородный человек, а другие никогда не узнают о….

Я не успела договорить, перебитая тихими всхлипами, переросшими в громовой хохот двух, невесть чему радующихся братьев, сумевших успокоиться лишь к тому блаженному мигу, когда пред нами замаячили знакомые замковые ворота и то и дело оглядывающиеся мы въехали во двор. А в следующий миг где-то в глубине замка разнесся тоскливый протяжный звон — сигнал, что до ужина осталось ровно час.

Я вздрогнула, обреченно кусая губы, а Светоч улыбнулся, устало, но довольно:

— Успели. Иди, отдыхай, путешественница, а мы пока займемся напитками.

Глава 9

Стоит ли говорить, что ужин прошел без меня? Торопливо сорвав испорченную амазонку, я впервые в жизни попыталась одеться сама. Без лишней скромности скажу, что это вышло куда лучше, нежели стоило ожидать и представлялось мне. Платье не перевилось, перламутровые пуговички послушно проскальзывали в шелковые петельки, а кружева ложились ровными волнами, не забиваясь за ворот или рукава, как порой случалось с Элоизой.

Казалось, мне помогает само солнце, чьи золотисто — алые косые лучи, ласково скользили по моему торопливо обтертому влажной тряпицей лицу, теряясь в складках простого темно-изумрудного платья, придающего нефритовый оттенок моим глазам и подчеркивающим черноту волос. И вскоре, оправив зеленый муслин, я расположилась у окна, неспешно расчесывая спутанные волосы.

Деревянные частые зубья не дергали, как ожидалось, а неспешно скользили по волосам, кажущимся еще более черными в лучах стремительно уходящего дня, однако мне не было дела до этих странностей. Куда больше тревожили меня события последних, как оказалось, дней.

Совершенно очевидно, что наши гости не были обычными людьми, однако чем дальше я узнавала их, тем больше сомневалась, что термин «люди» вообще применим к этой странной парочке, столь прочно завладевшей моими мыслями.

«Словно приворожили» — подумала я, и сама устыдилась своих мыслей.

— Ушедшие, как я могу? — Вслух возмутилась я, тряхнув головой. — Светоч и Зак пошли ради меня на такое… Пересекли проклятую границу, добыли воду. А я смею подозревать их в бесчестии. Нет, я решительно не имею права даже думать так… Они, конечно, обладают тайными знаниями, но это не делает их малефиками или колдунами… Ах, как жаль, что нельзя посоветоваться с Элоизой! — Почти простонала я, понимая, что при всем желании не смогу поделиться с сестрой всем тем, что случилось со мной. Не поймет. Не поверит. Не сможет принять…