Мгновение истины. В августе четырнадцатого
Шрифт:
У входа в здание Смольного института благородных девиц всех прибывающих на бал встречал седовласый швейцар в парадной белоснежной ливрее. Он проверил у юнкеров пригласительные билеты и, окинув их пристальным взглядом, строго сказал:
– Подождите в сторонке, господа юнкера. Сначала пройдут господа офицеры, и только затем я пропущу вас!
Строгий швейцар, как и обещал, пропустил николаевцев в последнюю очередь, к самому открытию бала. Аристарх с товарищами, сдав шинели в гардеробную, только-только привели себя в порядок, когда в коридоре, ведущем в зал, показалась процессия, во главе которой шла директриса. За ней шествовали почетные гости – опекуны и попечители при лентах, орденах и звездах.
– Nous avons l’honneur de vous saluer! [6] – дружно приседая классами, восклицали хором институтки, стоящие по обе стороны широкого коридора.
За начальством шли кавалеры: молодые офицеры и ученики лучших военных и гражданских учебных заведений столицы, прибывшие в Смольный по «наряду», в среду которых затесались и припоздавшие юнкера.
Под звуки марша институтки в белоснежных нарядах вошли в просторный, богато убранный зал и предводительствуемые танцмейстером, высоким, стройным и грациозным стариком с тщательно расчесанными бакенбардами, прошлись полонезом.
6
Мы имеем честь вас приветствовать! (фр.).
Директриса шла впереди, сияя радостной улыбкой, в обществе инспектора – маленького, толстенького человечка с лентой и звездой.
Мадам начальница вместе со своим кавалером заняли подобающие их рангу места среди попечителей и гостей.
Проходя мимо начальства, институтки останавливались парами, отвешивали низкий, почтительный поклон и лишь потом занимали предназначенные им места, расположенные по периметру зала.
Вскоре полонез сменился нежными, замирающими звуками ласкающего вальса. Кавалеры торопливо натягивали перчатки и спешили пригласить «дам» – из числа старших институток. Минута-другая – и десятки пар грациозно закружили в вальсе.
Вскоре все – институтки в белоснежных платьях, высокопоставленные чиновники с орденскими лентами, офицеры, пажи и юнкера – перемешались в одну огромную вальсирующую, праздную массу, которая уверенно и неотвратимо охватывала собой все вокруг.
Аристарх, ослепленный ярким светом многочисленных люстр, растерянно озирался по сторонам, горя желанием поскорее увидеть Лизу и, конечно же, ее удивительную и неповторимую подругу – Лару. Пристроившись подальше от вальсирующих, у колонны, он, стремясь унять волнение, в такт очередного исполняемого оркестром вальса, напевал про себя:
Этот юнкерский бал…Он звенел и сверкал,Он искрился, как брызги шампанского,Этот танец полет,Нас с собою зовет,В бесконечную юность зовет, —отбивая при этом такт носком сапога.
– Вот он где спрятался от нас! – донесся до Аристарха радостный голос сестры, стремительно выплывающей из-за колонны под руку со своей неразлучной подругой.
Аристарх, вытянувшись в струнку, сделал почтительный кивок головой и лихо щелкнул каблуками.
Девушки в ответ грациозно присели в глубоком реверансе.
После этого церемонного раскланивания юнкер поочередно коснулся губами нежных ручек сестры и ее раскрасневшейся подруги.
В это время зазвучали волнующие звуки вальса Штрауса «Сказки венского леса». К Лизе тут же подскочили юнкер Михайловского артиллерийского училища и паж, чтобы пригласить ее на танец. Артиллерист лишь на мгновение опередил пажа и, получив согласие Лизы на танец, закружил с ней в вальсе. Видя, что растерявшийся было паж перевел свой взгляд на Лару, Аристарх, переборов смущение, поспешно выпалил:
– Разрешите пригласить вас на тур вальса!
Лара вместо ответа, потупив взор, доверчиво вскинула ему на плечо руку и, обдав нежным ароматом духов, закружила с ним в танце, невесомая и пластичная, словно сказочная фея, неожиданно залетевшая на огонек.
– Merci, monsieur, – еле слышно пролепетала Лара, как только замолчал оркестр.
Аристарх, взяв девушку под руку, хотел отвести ее к креслам, где, часто обмахиваясь веером, стояла, озираясь по сторонам, Лиза, но Лара, смущаясь и краснея, неожиданно заявила:
– Классные дамы запрещают нам на балу ходить под руку с кавалерами и тем паче беседовать!
Она сделала едва заметное движение, чтобы высвободить свою руку, но не тут-то было. Аристарх лишь крепче сжал локоть.
– Вы делаете мне больно, – чуть слышно промолвила девушка.
– Я только провожу вас до Лизоньки, – уверенно сказал он. Лара молча кивнула головкой, и они, медленно пробираясь сквозь толпу возбужденных близостью юношей и девушек, направились к сестре. Неожиданно на их пути оказался Алексей Свиньин. Увидев, что Аристарх направляется куда-то с девушкой, он хотел пройти мимо, но юнкер жестом остановил его:
– Познакомьтесь, Лара, это мой друг Алексис Свиньин.
– Лара, – еще больше смущаясь, промолвила девушка и протянула для поцелуя руку.
Алексей прикоснулся к ее ручке губами и, улыбнувшись, сделал девушке комплимент:
– Вы прекрасно танцуете! Я с восхищением наблюдал за тем, как вы с Аристархом вальсируете. Да и не только я…
– Что вы! Что вы! – запротестовала девушка. – Это кавалер мой так прекрасно ведет! – При слове «мой» Лара неожиданно вспыхнула как маков цвет и, чтобы скрыть свое смущение, спряталась за спину вовремя подошедшей подруги.
– Лизонька, познакомься с моим лучшим другом, Алексеем Свиньиным! Прошу любить и жаловать!
– Это моя сестра Лиза, – добавил он, видя, как загорелись глаза Алексея.
– Очень приятно, – радостно произнес Свиньин, еще вначале бала приметивший тонкую и стройную черноглазую брюнетку, которая в паре с михайловцем несколько раз вихрем пронеслась мимо него.
– Какое счастье, наверное, иметь такую красавицу сестру? – неожиданно спросил он, обращаясь к Аристарху, не спуская взгляда с девушки.