Мгновения любви
Шрифт:
Не прекращая целовать и ласкать Олесю, Максим прижал её к стене, сам освобождаясь от одежды и помогая раздеться ей. В ушах гудела кровь, член стоял, как железный, а в голове пульсировала мысль о том, что желаннее Олеси для него никого не было - теперь он чётко это понял. Милена, сорок кошек, пробирки с бактериями, всё это исчезло, безжалостно стираемое красным вихрем, имя которому Олеся Ильяшенко.
Когда они добрались до не заправленного раскладного дивана, Олеся была уже на половину голой, а на Максиме остались только джинсы с расстёгнутым ремнём. Ильяшенко сама опустилась
– У меня нет презика, - хрипло, уже почти не контролируя себя, прошептал Максим, отрываясь от влажных припухших от поцелуев губ Олеси.
– Терять-то нечего, - она слабо улыбнулась ему, помогая освободиться от джинсов.
– Ты всегда можешь воспользоваться дедовским методом.
– И она запустила руку ему в трусы.
На небе уже показались крупные яркие звёзды, когда Максим и Олеся, взмокшие и уставшие, оторвались друг от друга. Ларионов, лёжа на спине и восстанавливая дыхание, нежно и рассеянно проводил пальцами по прохладному плечу Ильяшенко.
– Я люблю тебя, - прошептала Олеся, положив голову на грудь Максима и нежно проводя ладонью по его руке, продолжавшей неспешно гладить её.
– Давно люблю.
– Я знаю, - ответил Максим, целуя её в висок.
– Знаю.
========== 16. Встреча ==========
Комментарий к 16. Встреча
Жанры: Юмор.
Рейтинг: PG-13.
Громова и Ильин - персонажи из работы «Тайга, спирт и сигареты», но без мистики и мифических существ.
– На сегодня всё, можете быть свободны, - завершила лекцию для студентов пятого курса естественнонаучного факультета по направлению геология доктор биологических наук Маргарита Алексеевна Громова слегка осипшим от долгого разговора голосом.
Женщина горячо молила бога, чтобы у молодых людей, потянувшихся к выходу из аудитории, не оказалось вопросов по теме лекции, но студенты, осоловевшие к концу четвёртой пары, с радостью повалили в коридор. За пару минут аудитория освободилась от людей, и Рита, глубоко вздохнув и щедро отхлебнув воды из стоявшей на столе бутылки, выключила оборудование и, закрыв дверь, направилась в курилку.
Она приехала в этот университет три дня назад, чтобы прочитать курс расширенных лекций по геологии и географии, а также оценить уровень знаний студентов, которые готовились поступать в аспирантуру в её Институт. Сегодня Громова отвела четыре пары подряд и понимала, что если она сейчас не покурит, то прощай голос, который был ей жизненно необходим до конца недели.
Перебирая в пальцах пачку сигарет «Marlboro», которую она только что вытащила из сумки, и не в силах уже больше сдерживаться, Рита, громко стуча каблуками по кафельному полу коридора, быстрым шагом направилась в препараторскую, откуда доносился гудящий звук вытяжки. Время от времени в этой комнатке на пару минут исчезали преподаватели рядом расположенной кафедры, из чего женщина сделала вывод, что именно тут у них курилка.
Взявшись за дверную ручку, Рита потянула её на себя, но дверь не поддалась, и тогда Громова, не намеренная искать другое помещение, с силой дёрнула дверь на себя. Та резко распахнулась, заставив Риту покачнуться и одновременно удивлённо воскликнуть:
– Ты?!
За дверью, мирно покуривая свои любимые крепкие сигареты, стоял Вадим Ильин, который, обернувшись на звук, с немалым изумлением посмотрел на Громову из-под густых бровей.
– Я, - ответил мужчина, отодвигаясь и давая пройти не сводящей с него настороженного взгляда карих глаз Рите, которая, оказавшись внутри, захлопнула за собой дверь и, опёршись спиной о высокий шкаф с пробирками и препаратами, вытащила из пачки сигарету.
Она на секунду замешкалась, ища зажигалку, как вдруг услышала щелчок - Вадим подал ей свою. Рита закурила и, набрав в лёгкие побольше ядовитого терпкого дыма, выпустила его в сторону мужчины.
– Так и будем молчать?
– выразительно посмотрев на Ильина, спросила Маргарита.
– Я вижу, что ты меня ещё помнишь.
– Она стряхнула пепел в маленькую пепельницу.
– Как дела-то у тебя?
– С каждой затяжкой её голос становился всё уверенней, хрипота исчезала.
– Также, - со вздохом ответил Вадим, наклоняясь к пепельнице, отчего край рукава его пиджака скользяще задел предплечье Риты.
– Как у меня могут быть дела?
– Он невесело усмехнулся, выпрямляясь и как бы случайно касаясь тыльной стороны ладони руки Громовой.
Маленький невинный жест, а по телу женщины уже прошла лёгкая волна возбуждения. Она даже задышала чаще, что поспешила скрыть за очередным глотком дыма. Это в командировке они занимались любовью, где только хотели, и запирались от студентов в бане, а здесь, в городе, всё было иначе.
Город вообще меняет людей, это Рита заметила уже давно, с самой своей первой выездной практики четырнадцать лет назад. В полях, в тесном коллективе, один на один с природой, в людях открывались спрятанные до поры до времени качества. Кто-то выдерживал испытание, кто-то нет, но с каждого человека, знакомого Громовой и там, и там, хозяин леса срывал маску, которую человек, осознанно или нет, носил в обычной жизни. Громова любила этот срыв покровов, а сейчас, глядя на Вадима, она понимала, что в городе тот, в кого она влюбилась так горячо и страстно, до потери пульса, в общем-то, не является красавцем-мужчиной.
Его лёгкая полнота, которая в тайге скрадывалась широким камуфляжным костюмом, теперь выделялась, неряшливость, незаметная на природе, отчётливо бросалась в глаза, а отросшие пепельного цвета волосы падали неровными прядями на высокий лоб. На Вадиме был чёрный пиджак и светло-синяя рубашка, которая придавала его глазам особенно насыщенный оттенок. Он даже выглядел старше, чем Рите казалось раньше. Теперь она ясно видела сеточки морщин, пересекавшие его щёки, и «гусиные лапки» в уголках глаз. Было понятно, что ему не то что хорошо за сорок, но даже больше пятидесяти.
Ильин спокойно выдержал оценивающий взгляд Маргариты и, докурив и затушив сигарету, проговорил:
– Что смотришь? Не на что тут любоваться.
– В его голосе звучало лёгкое раздражение, словно он прекрасно понимал, какое производит впечатление.
– Я просто смотрю, - миролюбиво ответила Рита, поправляя воротник-бант своей светлой блузки и переступая с ноги на ногу, отчего разрез на её юбке соблазнительно колыхнулся.
– Бог дал мне глаза, вот я ими и пользуюсь.