Мхитар Спарапет
Шрифт:
— Садись на коня и во весь дух мчись в Алидзор. Доставь это письмо Давид-Беку. Да поскорее!..
В тот момент, когда Тэр-Аветис спешил с отрядами Товмы и Есаи к Пхндзакару, из ворот замка выехал гонец и понесся в Кафан. В общей суматохе никто не обратил на него внимания.
Немного спустя выступил из замка спарапет. Он ехал во главе войска в Хндзореск, бесповоротно решив разрушить до основания замок Бархудара.
Целый день пхндзакарцы противостояли войскам Бархудара. Заперев вовремя входы, горцы — стар и млад — заняли все наиболее доступные для врага тропинки и самоотверженно сопротивлялись. Они яростно осыпали штурмующих
Бешенству мелика Бархудара не было предела. Внезапное нападение не удалось, но мелик тем не менее надеялся легко одолеть пхндзакарцев — войска-то в крепости нет. И как же велико было его удивление, когда с первой же минуты ему оказали столь отчаянное сопротивление.
Во гневе мелик беспрестанно подстегивал воинов, лупил их рукоятью меча, заставляя карабкаться на скалы, все вперед и вперед. Воины-камнелазы выполняли его приказ, но под ударами пхндзакарцев скатывались вниз.
Перед заходом солнца мелику доложили, что к Пхндзакару подходит крупное войско. Бархудар вскочил на коня, поднялся на вершину скалы и глянул на ущелье. Со стороны Дзагедзора поспешно двигалось войско. Мелик различил знамена Тэр-Аветиса и Товмы. Знамени Мхитара не было. В душу закралось сомнение. «Не иначе, спарапет направился к Хндзореску», — подумал он и во злобе прикусил язык. Мелик сообразил, что может произойти: Тэр-Аветис зайдет к нему с тыла, окружит и уничтожит, а Мхитар войдет в Хндзореск и разгромит его замок. Неужто всему конец? «Э, будь что будет! Надо скорее уничтожить пхндзакарцев, а там пусть свершится предопределенное свыше!» — решил он. В этот миг к отцу подошел Паки.
— Мхитар движется к Хндзореску, отец! — с тревогой произнес он.
— Что ты каркаешь, кто это сказал? — Бархудар хотел бы не верить.
— Поверь, что это так, иначе он шел бы на нас…
— Что же прикажешь делать? — бессильно развел руками Бархудар.
— Вернемся лучше домой. Тэр-Аветис и пхндзакарцы уничтожат нас здесь, а Мхитар разорит наш дом. В замке мы сможем продержаться, пока найдем какой-нибудь выход.
— Кто успел донести сатане, кто? Собаки, волки! — топая ногами, кричал Бархудар.
Долгое время он не мог принять какого-либо решения. Между тем отряд Тэр-Аветиса приближался, пхндзакарцы же, завидя идущее на помощь войско, удесятерили свои усилия и при этом все что-то воинственно кричали.
— Уходим! — распорядился наконец Бархудар.
Тут же отошли в лес. Сгруппировались и тронули к Хндзореску. Спешили с панической быстротой. Страх Бархудара был настолько велик, что ему казалось, вот-вот Тэр-Аветис настигнет его, а Мхитар, быть может, уже в Хндзореске… Только теперь Бархудар понял, что поступил необдуманно. Но простить Мхитару? «Буду ему вечным врагом. Запрусь в своем замке, засяду там хоть на все пять лет. Никогда на преклоню колена перед спарапетом. Умру, но не сделаю этого. Пусть хоть сам Давид-Бек явится, все равно никогда не примирюсь с Мхитаром!..»
Конь тяжело дышал от бешеной скачки. Воины словно воды в рот набрали. Сыновья то обгоняли отца, то отставали. Перед рассветом показались башни Хндзореска. Бархудар стал нахлестывать обессиленного коня.
Едва только въехали в замок и заперли тяжелые ворота, в предрассветной мгле показался отряд Мхитара.
Бархудар облегченно вздохнул. Вовремя успел. Пусть теперь Мхитар ползает у замка, сколько его душе угодно…
Уже рассвело, когда Мхитар достиг Хндзореска.
Бархудар сам появился на крепостной стене. Выслушав парламентера, он выругался, как последний погонщик мулов, и крикнул:
— Поди скажи своему господину, что он напрасно кипятится. Я не открываю ворот перед каждой паршивой собакой. Если он мужчина, пусть мечом берет то, что задумал взять.
— Что ж, и возьму! — воскликнул Мхитар, выслушав от парламентера ответ Бархудара. — Поплатится, возьму!
Однако замок Хндзореск был неодолим. Окруженный с трех сторон бездонными ущельями, он оставался доступным лишь с северной стороны. Но тут проходила толстая стена с тремя боевыми башнями. Крепкими и тяжелыми были также железные ворота. Их-то Мхитар и решил разрушить пушками. Для чего приказал мелику Егану отправиться в пограничную крепость Айлах, чтобы доставить оттуда пушки. Шатер свой он велел раскинуть у подножья небольшого лесистого холма, что как раз напротив замка.
К вечеру прибыл Тэр-Аветис.
— Почему ты опоздал и не окружил Бархудара? — не отвечая на приветствие, крикнул Мхитар.
— Ускользнула лиса! — Тэр-Аветис перевел дух. — Едва заметил нас, снял осаду и бежал…
Тэр-Аветис не сказал истинной правды. Конечно, он мог бы преследовать мелика, мог настигнуть его и заставить принять бой. Но намеренно не сделал этого. Не хотелось ему затевать междоусобную войну и проливать кровь своих. Он верил, что спор окончится добром и что обе стороны, помирившись, избегнут внутреннего раздора.
Утром, после совета военачальников, Тэр-Аветис сказал Мхитару:
— Обдумай все, Мхитар, давай вступим с Бархударом в переговоры. Авось окончим дело миром, затушим огонь, который разгорелся в нашем доме. Найди другой выход…
— Другого выхода я не знаю, — мрачно ответил Мхитар. — Бунтовщик должен быть наказан. И жестоко.
— Этот замок не из тех орешков, которые легко разгрызть.
— Разрушу его пушками! — крикнул Мхитар и, поднявшись, добавил: — Если ты не хочешь наказывать коварного дэва, можешь удалиться, без тебя свершу возмездие.
— Я свое слово сказал, тэр спарапет, — без обиды ответил Тэр-Аветис. — Да будет твоя воля…
Через два дня мелик Еган доставил из Айлаха две пушки. Мхитар приказал навести их на замок и приготовиться к штурму. Но не успели еще воины приняться за дело, как в лагерь прибыл гонец Давид-Бека и вручил Мхитару послание. Спарапет помрачнел, заранее представив, каким может быть приказание Верховного властителя. Однако он поцеловал печать и вскрыл письмо.
«Приказываю оставить гибельную для народа мысль об излишнем наказании мелика Бархудара, — писал Давид-Бек. — Запрещаю проливать кровь. Велю кончить дело миром. Не время, Мхитар, возбуждать внутренний раздор. Примири мелика Бархудара и Туринджа».
У спарапета, казалось, опустились руки. Кто успел донести Беку о его намерении? Кто? И почему Бек щадит бунтаря, человека, пролившего под Пхндзакаром невинную кровь, мятежника, который восстал и заперся в своем замке и теперь не открывает перед ним ворот? Не сказав никому о содержании письма, Мхитар сел на своего серого коня. Приказал поднять белое знамя и подойти к стенам замка. Наверху появились военачальники Бархудара. Увидя белое знамя, они на минуту изумились и удивленно воззрились вниз.