Мхитар Спарапет
Шрифт:
— Проснитесь!.. — закричал он во всю мощь своего голоса и с отчаянием подумал, что сейчас может рухнуть все добытое за многие годы ценою крови и жизни.
— Проснитесь, здесь заговорщики!..
Он нанес щитом тяжелый удар кому-то, чья голова была закутана в белый башлык. Башлык слетел, и Мхитар узнал человека. Это был сотник Мигран. Мхитар резко взмахнул саблей, но удар пришелся уже по другому заговорщику. Рубанул и свалил еще двоих. Но отбиться от остальных и отойти к двери не удалось…
— Помогите!.. — снова закричал он.
Из-за двери послышался голос сына:
—
Один из заговорщиков, прятавшийся где-то за дверью, вонзил меч в спину Агарона. Тот упал навзничь.
Мхитар не видел этого. Уверенный, что сын идет к нему на помощь, он яростно отбивался от Миграна и еще троих. И сумел свалить одного, а из рук другого выбил меч. Но в эту минуту к сотнику подоспели новые помощники. Удары теперь сыпались на Мхитара один за другим. Он едва успевал защищаться щитом. Но вот ему снесли ухо, ранили в руку, державшую щит. Мхитар ударил еще одного и пошел на Миграна. Тот прикрылся щитом и пытался припереть Мхитара к стене.
— Мужайся, Мхитар! — это был голос Бандур-Закарии. Но и его свалили вмиг.
«Где же Агарон? — думал Мхитар. — Непременно надо выскочить из комнаты».
Мхитар изловчился и отбросил Миграна. Он был уже в двери, как вдруг увидел у ног распростертого сына. В глазах потемнело. Не успел прийти в себя, левое плечо его пронзила острая боль. Мхитар повалился на колени рядом с телом Агарона и так ударил нападающего, что срубил ему руку.
— Сын мой!.. — захрипел Мхитар.
Сознание покидало его. Щит выпал из рук, и сам он уже едва держался на коленях.
В двери, с мечом в руках, появился исступленный мелик Бархудар. Он был в нижнем белье.
— Руки прочь от Мхитара, убийца! — закричал мелик и бросился на сына.
— Уйди, отец!.. — став на спину поверженного Мхитара, сказал Мигран. — Не то не пощажу и тебя…
— Предатель, отступник! — Мелик набросился на сына.
Но Мигран раньше успел нанести удар, и отец его упал рядом с Мхитаром.
— Горе тебе, несчастная Армения! — воскликнул умирающий мелик Бархудар.
Мхитар сделал отчаянное усилие и вскочил. Меч еще был у него в руке. Но рука уже не повиновалась… Не чувствовал он больше и ударов, что сыпались на него. Кто-то кричал… Кто это? Может, турки?.. Мхитар медленно опустился на тело сына, рядом с меликом Бархударом.
— Кончай, Мигран! — крикнул кто-то.
Это были последние слова, дошедшие до сознания Мхитара. Потом все провалилось во тьму, в пропасть… Горло сдавило холодом, будто змея обвилась вокруг шеи.
Еще через мгновение все погрузилось в вечное небытие…
Дом мелика Бархудара напоминал поле боя. Всюду грудились тела убитых. Тут были и заговорщики, слуги и телохранители мелика Бархудара и Мхитара. Был среди убитых и брат мелика, и один из его внуков.
— Эй… проснитесь, вставайте. Убивают Мхитара! — кричала с вершины скалы жена мелика Бархудара. Эхо на тысячу голосов повторяло ее слова. Хндзореск пробудился и зашумел. Босыми и полуголыми, но с мечами в руках выбегали из домов воины и взлетали к высившемуся в темноте замку Бархудара.
— Окружите замок!
Перешагивая через убитых, он добрался наконец до Мхитара. Спарапет лежал на полу в луже крови. Рядом с ним были Агарон, мелик Бархудар. Заговорщики исчезли.
Потрясенный Цатур встал как вкопанный и выронил меч. Мхитар был обезглавлен. Цатур опустился на колени, обхватил тело Верховного властителя и закричал не своим голосом:
— О боги! Они убили нашу надежду!..
В тот предутренний час к Хндзореску подъезжала группа всадников. Светало. Вершины Капуйтджига и Ишхан-Меца уже сверкали под лучами солнца.
Заслышав крики из замка, всадники припустили в галоп. У ворот толпились воины и крестьяне. Все тотчас узнали среди верховых Гоар.
— Убили, зарезали! Пусть черная земля поглотит нас!.. — закричали в толпе, расступаясь перед всадниками.
— Кого убили? — побледнела Гоар.
— Мхитара…
Словно небо обрушилось на нее.
— Отца твоего тоже убили и братьев его… Ты только посмотри, что натворил этот отступник Мигран!
Народ бушевал. Все вокруг кричали. Женщины рвали на себе волосы, в кровь раздирали лица. Но Гоар уже ничего не слышала. Безумный стон вырвался из ее груди, и она без сознания рухнула с лошади на протянутые к ней руки сотен людей. Горги Младший слетел с коня и покатился по земле, стеная и скрипя зубами от невыносимого горя.
— Зарезали, сняли с нас голову! — плача, кричал гусан Етум. — Никого не пощадили, ни юного Агарона, ни старика Бархудара. О господи, как же ты допустил такое?
Гоар привели в чувство. Шатаясь она вошла в отцовский дом, поднялась по каменным ступеням, прошла через несколько комнат, сквозь живой людской коридор и бросилась туда, откуда неслись крики матери, бабушки и других хндзоресских женщин.
Через окно падал слабый свет. Здесь толпились крестьяне, воины, священники. Женщины окружили убитых. На тахте лежало тело Мхитара, прикрытое его буркой. Рядом, на полу, в муках корчился Тэр-Аветис.
— Ах, если бы я поспел чуть раньше! — как безумный повторял он и бил себя по голове.
Гоар секунду-другую постояла на пороге и с криком метнулась вперед, но еще не дойдя до тела любимого, упала, на коленях подползла к тахте, припала к Мхитару и глухо зарыдала.
Женщины заголосили с новой силой. Гоар долго плакала, потом наконец решилась, отбросила край бурки и с ужасом закричала:
— А где же голова Мхитара?
Все замерли. Только гусан Етум сказал:
— Унесли. Отуреченный брат твой унес, в дар Абдулла паше.
— Горе нам, горе!.. — в полубезумстве запричитал Тэр-Аветис. — Не верьте туркам, не верьте!..
Гоар поднялась. Лицо ее сделалось грозным и властным.
— Поспешите сообщить князю Баяндуру и мелику Егану, — приказала она, — пусть придут с войсками. Оповестите всех о случившемся. Пусть знает армянский народ, что его лишили надежды, что нет больше Мхитара!
Она стремительно вышла во двор замка, вскочила на коня, оглядела онемевших воинов и сказала:
— Кому был дорог Мхитар, пусть следует за мной.