Мичман Болито

Кент Александер

Глава 8. Сквозь риф

— Курс зюйд-зюйд-ост, сэр! Круто к ветру!

Ухватившись за коечную сетку, Болито смотрел, как «Сэндпайпер» глубоко зарывается в воду подветренным бортом. На палубу летели брызги и клочья пены. Подняв взгляд, Болито заметил, как под напором ветра грота-гик согнулся, словно лук. А матросы тем временем ставили новые паруса.

— Ветер немного свежеет, — заметил Старки. — Но устойчиво дует на норд-ост. Пока. — Хмуро добавил он.

Болито слушал его вполуха. Он наблюдал, как бриг то поднимается, то устремляется вниз при встрече с очередной волной. С момента, когда они развернули корабль, направив его

позолоченную носовую фигуру в сторону берега, Ричард почувствовал, что нечто изменилось вокруг. Даже члены первоначального экипажа «Сэндпайпера», многие из которых несли на себе отметины и раны недавнего плена, подбадривая друг друга криками, старались изо все сил, ставя все паруса, до последнего клочка, только бы выдержали мачты. Только посмотрев на ют, они осекались. Возможно, думал Болито, они все еще помнят, как у поручней стоял их молодой капитан, и сдерживают эмоции, как бы боясь оскорбить его память.

Перекрывая гул парусов и рев ветра Дансер закричал:

— Дик, да он просто летит!

Болито кивнул, глядя, как форштевень врезается в крутую волну, и завеса брызг почти целиком покрывает носовую часть корабля.

— Точно. — Ричард повернулся. — Ты видишь фрегат? — Он ухватил Дансера за руку. — Да вот же он! И прибавляет парусов.

По мере того, как ночная мгла медленно отступала в сторону открытого моря, перед его взором открывались брамсели и марсели чужого судна, очертания которого медленно менялись, поскольку оно ложилось на другой галс, намереваясь преследовать их. Болито указал на флаг, ярко выделяющийся на фоне прозрачного неба.

— Похоже, мистер Старки был прав: наши враги встрепенулись!

Старки подошел к наветренному борту. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы удержаться на накрененной палубе.

— Я держу так круто к ветру, насколько возможно. Еще чуть-чуть, и корабль перестанет слушаться руля.

Болито вынул подзорную трубу из ниши в нактоузе и направил ее на землю. Наводя трубу сквозь паутину снастей и вибрирующих фалов, он заметил лица некоторых моряков, с тревогой наблюдающих за ним. Интересно, пришла ему в голову мысль, о чем они думают, видя, что бриг повернул берегу — месту, с которого начались их мучения и унижения. Потом Ричард увидел мыс. Резко выдающийся вперед, весь в пене от накатывающей череды волн, он походил на таран римской триремы. Вид совсем отличался от того, каким предстал перед ним тогда, с борта катера. Болито понадобилось усилие, чтобы заставить себя понять, что это происходило всего лишь вчера. Море казалось более бурным, и, подгоняемое порывистым ветром, ожесточенно устремлялось на ожерелье прибрежных скал, словно в надежде сровнять их с землей. Послышался отдаленный грохот. Обернувшись, мичман увидел, как ветер уносить прочь появившееся над фрегатом облако дыма.

— Просто предупредительный выстрел, — сказал Старки. — Волнение слишком сильное, чтобы рассчитывать попасть в нас с такого расстояния.

Болито не ответил. Он смотрел, как заполоскал огромный фок фрегата, поскольку капитан начал приводить корабль к ветру. На мгновение тот почти замер, потом фок снова забрал ветер, и фрегат ринулся вперед, накренившись по самые крышки портов подветренного борта.

— Они хотят подрезать нас с кормы, Дик, — произнес Дансер.

— Да. Попытаются выиграть у нас ветер. — Он не отрывал глаз от фрегата, пока они не заслезились от напряжения. — Но это означает, что в момент огибания мыса фрегат окажется ближе к берегу, чем мы.

Дансер серьезно посмотрел на него.

— Ты думаешь, нам действительно удастся это сделать?

— Вы бы лучше спросили, сможем ли мы ходить по воде, аки по суху! — заявил Старки. Он схватил штурвал и навалился на него, помогая рулевому. — Держи курс, черт побери! — рявкнул помощник штурмана.

Снова грохот. На этот раз Болито разглядел пунктирную черту из белой пены, которую оставило на хребтах волн пролетевшее за кормой ядро. Он посмотрел на шестифунтовки «Сэндпайпера». Незаменимые в скоротечных схватках с торговыми кораблями противника, пиратами или контрабандистами, против фрегата они были бесполезны.

— Пошли наверх еще одного впередсмотрящего, Мартин. — Он пошатнулся при внезапном движении палубы под ним. — «Горгона» может показаться в поле зрения. Но никаких признаков большого семидесятичетырехпушечного корабля не наблюдалось. Только преследующий их фрегат, да проступающие на дальнем берегу залива очертания острова. Как и прежде, в первых лучах солнца остров выглядел удивительно спокойным и мирным, и трудно было поверить в то, что здесь произошло. Старки говорил, что даже сейчас на острове полно несчастных рабов — молодых мужчин и женщин, согнанных сюда торговцами из разных районов Африки. А сколько их уже было отправлено на запад, в Америку? Если повезет, они закончат свои дни в относительно сносных условиях, в качестве домашней прислуги. Менее удачливым предстоит влачить почти животное существование. Когда их силы иссякнут, и они не смогут приносить пользы, их попросту спишут в расход.

Болито приходилось слышать, что невольничьи корабли, подобно испанским галерам, оставляют за собой в море след из ужасной вони — запаха людей, сбитых в плотную массу, лишенных возможности двигаться и пользоваться хотя бы элементарными удобствами.

Бум-м-м! Ядро просвистело над палубой, и, словно стальной кулак, прорвало фор-марсель.

— Уже ближе. — Старки стоял, засунув большие пальцы рук за пояс, и смотрел на фрегат. — Они теперь быстро догоняют нас.

— Эй, на палубе! Слева по носу буруны!

Старки подскочил к поручням и поднес к глазу подзорную трубу.

— Так и есть. Это первая линия рифов. Он повернулся к рулевому. — Дай ему немного увалиться!

Заскрипел штурвал, возмущенно захлопали брамсели.

— Зюйд-ост, сэр!

— Так держать!

Каждое движение брига, способ, которым его такелаж и рангоут трепетали, выказывая свой протест, говорили Болито, что корабль не хочет входить в мелкие воды и пересекать полосу отливного течения.

— Лучше убавить парусность, — сказал Старки.

— Если мы пойдем на это, — почти с мольбой в голосе произнес Болито, — нас догонят прежде, чем мы подвергнемся любой другой опасности.

— Как скажете, — помощник штурмана смерил его невозмутимым взглядом.

Из люка вынырнул Иден. При взгляде назад, на врага, глаза его округлились от страха.

— Дик, мистер Хоуп п-просит тебя п-прийти.

Он пригнулся, когда ядро, выпущенное из погонного орудия фрегата, плюхнулось в воду рядом с носом брига, подняв целый фонтан брызг, словно вынырнувший кит.

— Идем, — кивнул Болито. — Сообщите мне, если что-нибудь случится.

Старки, не отрываясь, смотрел через трубу на ближайшую гряду бурунов. Позволив кораблю увалиться еще немного под ветер, он направил его бушприт и сужающийся к концу утлегарь прямо на линию безумолчно шумящего прибоя.

— Не беспокойтесь, — бросил через плечо Старки, — дам знать, если что.

Болито наощупь спустился по темному трапу и вошел в крошечную, размером со шкаф, каюту. Хоуп лежал на койке. Когда Болито склонился над ним, глаза лейтенанта оживились.