Mid game. Часть 2
Шрифт:
Эрайз серьёзно посмотрел на каждого.
— Скажите, вы хотите вернуться домой? Хотите вырваться из плена игры?
Первой ответила Ди.
— Да. Не потому, что мне тут не нравится, напротив, тут прекрасно. Но…блин! Игра же всё равно рано или поздно закончится! Не сегодня, так через год или два. И что делать? Мне школу нужно заканчивать. Я уже за несколько месяцев позабыла кучу всего. Что же будет через два года?
— Согласен. Вообще, даже если запереться в городе и ничего не делать, где гарантии, что на следующий день не придёт очередное системное письмо с какой-нибудь гадостью? Или что где-то там, по ту сторону, у кого-то из нас не скаканёт пинг, обрубив на секунду связь. Сколько людей от этого умерло.
— Играя в обычную игру мы можем выйти в любой момент. Поэтому есть чёткие рамки между «игрой» и «реалом». Есть те, кто её не чувствуют, но она понятна большинству. Сейчас же эти рамки размывает наше заточение. Мы всё больше правил и вещей переносим сюда из реала, тоскуя по нему. Уверен, что в один момент настанет миг, когда эту границу размоет окончательно. Если так, то для чего нам вообще быть здесь? — закончил Вилл.
Эрайз внимательно выслушал каждого. Виллу даже показалось, что он сделал внутреннюю пометку после каждого ответа.
— Ваши взгляды имеют полное право на жизнь. Дополню своими мыслями. Моим стремлением поскорее выбраться отсюда движет простое человеческое желание — любовь к близким. Если я выберусь отсюда через два или три года, смогу ли я быть хорошим отцом и мужем? Смогу ли я вернуться к привычному образу жизни? Смогу ли я обеспечить свою семью, удержавшись на работе, к которой с каждым днём теряю нужные навыки? Вот, почему я хочу выбраться.
Эрайз открыл ящик стола и достал оттуда три пера: белое, чёрное и серое. Белое и чёрное он аккуратно положил в десяти сантиметрах друг от друга и поправил, чтобы они лежали параллельно. Серое перо Эрайз отложил в сторону.
— Смотрите. Это белое перо. Я, вы и другие люди, которые хотят поскорее вернуться домой. Это чёрное перо. Это люди, которые всеми силами хотят задержаться здесь подольше. Сюда входят полные отморозки, которые пользуются беззаконием и возможностью творить всё, что вздумается, игроки, которые не по ряду причин не могут найти себе место в реальном мире и больные люди, для которых этот мир — чудесная возможность почувствовать себя нормальным, здоровым человеком. А это, — Эрайз взял серое перо и соединил чёрное и белое посередине, образов что-то буквы «Н». — Это люди, которые пока не определились. Сегодня они за одних, завтра за других. Простой пример. Есть парень, назовём его Игорь. Он — простой игрок, которому нравится этот мир, но всё же он хочет вернуться домой. Игорь встретил девушку, назовём её Светой, в которой нашёл родственную душу. Совместная прокачка, долгие душевные разговоры, прогулки под луной в рамках безопасной зоны. Взаимное признание в любви. Вроде бы, всё хорошо. И тут Света признаётся, что у неё серьёзные проблемы со здоровьем. Игра сперва стала возможностью хоть как-то притупить болевые ощущения, а теперь, в реалиях заточения, прожить подольше. Можете представить состояние Игоря? Звучит как сценарий для любовной драмы. Вот только это случилось на самом деле. Несколько дней назад этот Игорь обчистил казну своей гильдии и сбежал вместе со Светой. Влюблённый, он сделает всё, чтобы игру не прошли как можно дольше.
Повисло молчание. Расстроенная Ди прижалась поближе к Брэйву. Даже Вилл, которого такие истории обычно не трогали, почувствовал дискомфорт. Ему бы очень не хотелось оказаться на месте этого парня.
— Да уж, неприятная история, — сглотнув, произнёс он.
— Приятного мало. Рассказал я её для того, чтобы вы понимали, что множество игроков серой зоны могут примкнуть как к одной, так и к другой стороне. И здесь мы подошли к самой сути.
Погладив кончиком пальца несколько раз серое перо, Эрайз поднял взгляд.
— На встрече лидер «Невозвращенцев» озвучил предложение. С их стороны прекращаются любые преступные действия. Разумеется, каких-то
Вилл прислушался к своим внутренним ощущениям и понял, что эта новость ему сильно не нравится. Её можно сравнить с внезапным предложением школьного хулигана, с которым ты постоянно цапаешься, помириться. Вроде бы, мир лучше войны, но чем объяснить такое внезапное дружелюбие? И где гарантии, что он не ударит в спину, стоит только отвернуться?
— А почему такая странная цифра? — спросил Брэйв. — Почему не ровно пять лет или десять.
— Хм…сколько мы тут в заточении? Примерно семь месяцев? Получается, если прибавить их к названному сроку, то получится ровно пять лет, — заметила Ди.
— Может, чтобы проще звучало? — предположил Брэйв. — Мол, пять лет запомнить проще, чем семь лет восемь месяцев и полтора дня?
— Да, мы тоже обратили на это внимание, — кивнул Эрайз. — Но найти объяснение этой цифре мы не можем. Так же их лидер потребовал, чтобы в течение трёх недель мы объявили об их предложении всем игрокам. Понимаете, чем это чревато?
— Серым пером, — задумчиво ответил Вилл. — Начнётся бесконечный виток рассуждений о морали и человечности. Кому-то станет жалко больных людей, и они будут готовы пожертвовать своим временем ради нескольких лет спокойной жизни других. Кому-то станет страшно за свою шкуру, ведь если не согласится, то убийства и насилие продолжатся. Белые и серые перья начнут грызню. Вообще, это какой-то бред. Если отбросить всю человечность, то десятки тысяч людей будут вынуждены пожертвовать своим временем, навыками и чувствами к родным людям из реала в угоду, ну максимум, тысяче людей. И даже если Совет согласится, где гарантии, что после пяти лет «Невозвращенцы» успокоятся? Не предложат продлить договор ещё на годик? И протянем ли мы такой срок? Эрайз, вспомни разговор про инфляцию. Про булку хлеба, которая за два года подорожает в сотни раз? Что же будет к исходу пятого года?
— Это ты подметил верно, — кивнул Эрайз. Вновь открыв ящик стола, он достал несколько листов пергамента.
Едва Эрайз развернул их на столе, Брэйв и Ди заинтересованно склонились над ними. Вилл внимательно присмотрелся к первому. На нём было изображено с десяток символов, вроде наковальни, доспеха, колбы. Все они были сложно связаны между собой стрелками.
— Пару недель назад ребята с экономического отдела Совета решили провести исследование. Его цель — выяснить, возможно ли полностью, или хотя бы частично обойтись без НИПов, когда цены у них станут заоблачными. На этих бумагах лишь краткие выводы, и если в двух словах, то — да, можем. Профессии, как основные, так и второстепенные, способны покрыть большую часть нужд. Есть две проблемы — ремесленные реагенты высокого уровня, которые мы сейчас не можем закупить впрок, и еда. Но со слов кулинаров, у них уже есть рецепты, позволяющие практически полностью игнорировать участие НИПов. На худой конец, эти компоненты можно воровать с их грядок и огородов. Некрасиво, но система принимает такую краденую еду для крафта. Всё остальное доступно — точка, создание кроватей, создание средств коммуникации. Это позволит протянуть те самые пять лет.
Изучив бумаги, Вилл не нашёл что возразить. Пока что всё действительно складывалось так, что в скором времени от услуг НИПов можно полностью отказаться. Единственные, кто расстроятся, — ребята, любящие гулять по борделям. Однако отказ от их посещения не поставит жизнь под угрозу.
— Я не могу понять одного, — хмурился Брэйв. — Допустим, Совет согласится. И что дальше? Как они искусственно ограничат прокачку? Построят вокруг второй легендарки забор? Скажут, мужики, сорян, но дальше кач только по пропускам?