Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция
Шрифт:
Вышли Девкалион и Пирра на сушу и заплакали…
Вода постепенно стала спадать, и взору двух одиноких и беспомощных старцев предстала страшная картина. Бесследно исчезли селения. Земля была завалена огромными вырванными стволами деревьев. Даже на вершину горы доносился смрад раздувшихся тел людей и животных [41] .
– Лучше бы нам погибнуть со всеми, чем видеть это! – воскликнул Девкалион.
– А после нас, – добавила Пирра, – земля вовсе опустеет. Мы слишком стары, чтобы иметь детей. Не попросить ли нам потомства у Фетиды?
41
Мифы о потопе распространены почти у всех народов, на этом основании можно было бы думать, что на памяти человечества произошел всемирный потоп. Даже и в этом случае вряд ли угроза могла возникнуть для гористой Греции, и это оставляет возможность для выбора одного из следующих объяснений. За греческими потопами стоят какие-либо локальные катастрофы (затопление островов и участков суши), превращенные воображением в общечеловеческое бедствие. Миф о потопах заимствован из мифов других народов (например, народов Месопотамии), переживших гигантские наводнения.
В пользу первой из версий говорит реальное наводнения в результате взрыва вулкана на о. Фера (Санторин), вызвавшее, по расчетам геологов, гигантскую приливную волну.
– Попроси! – отозвался Девкалион. – Богам все доступно!
Запрокинула Пирра голову, вскинула вверх обе руки [42] и воззвала к богине:
– Скажи мне, Фетида, каким искусством мы смогли бы возвратить земле людей?
И тут же послышалось:
– Распояшьтесь, закройте головы и бросьте через них кости вашей праматери.
– Делай как хочешь, – возмущенно проговорила Пирра. – Но я не согласна на святотатство. Я дорожу памятью бабушки.
42
Поднимать руки вверх было принято при молитве небесным богам, а при обращении к подземным – руками касались земли, к божествам вод – опускали в воду.
– Не горячись! – воскликнул Девкалион. – Не думаю, что богиня советует нам разрывать могилу. Речения богов нельзя понимать дословно. Не имеет ли в виду Фетида нашу всеобщую Матерь – плодоносную Землю?
– Что ты хочешь этим сказать? – недоумевала Пирра.
– Видишь камень, – продолжал Девкалион, наклонившись. – Согласись, что камни – это кости Земли, так же как почва – ее мякоть.
И они стали подбирать камни, большие и маленькие, складывая их в кучу. Когда куча выросла им до груди, Девкалион и Пирра распоясались, закрыли головы краями одежды и не оглядываясь начали метать камни за спину.
И тут произошло чудо. Камни, касаясь Земли, теряли жесткость и неподвижность. Они становились мягкими, как глина, и, словно бы подчиняясь руке невидимого ваятеля, приобретали человеческий облик. Камни, бросаемые Девкалионом, становились юношами, а Пиррой – девушками. Соединяясь в пары, они расходились по земле. Так было возрождено новое поколение людей. Жизнь возрожденных из камней была тяжела и сурова, и они никогда не забывали, из какого материала созданы.
До Олимпа
Еще час откровений Гомера не пробил,
Европейской гармонии ставших зачатьем,
И был космос как свернутый свиток в утробе,
Запечатанный темною критской печатью.
И бросалась царица в объятия бычьи,
От соитья со зверем не ведая срама,
И царил над людьми не закон, а обычай,
И боги в пещерах рождались – не в храмах.
И Олимп зарождался Сатурнов, без буден,
И горячую землю топтали кентавры,
И державно тряслись обнаженные груди
Над распростертым в пыли Минотавром.
До того как сложились представления о высших богах, занявших подзвездный Олимп, у предков греков, как и у других обитателей земли, живших родами и племенами, существовала вера в земные существа, порожденные Небом, Морем, Землей и делившиеся на отдельные родовые группы. Эти создания на первоначальной стадии не имели определенного облика и представлялись бесплотными, но очень опасными и влиятельными существами. Затем, когда боги в сознании людей приобрели человеческий облик, духи (или демоны, как их называли греки) заимели женский и мужской пол, облик, приятный или отталкивающий, в зависимости от той среды, в которой они обитали, разделились по родам «братьев» или «сестер». Новое религиозно-мифологическое сознание с его представлениями о высших и низших: царях и подданных, господах и рабах – превратило порождения природы в слуг или свиту высших богов. Эти высшие боги разрушали их первоначальное единство, выхватывая одно или другое женское существо и делая его матерью других богов и героев, а некоторых перенося на Олимп.
В этой греческой путанице ученым было бы очень трудно разобраться, если бы в подобных существ не верили и другие народы, независимо от того, существовал у них свой собственный Олимп или он еще не сложился. В римской мифологии это лары, пенаты, лемуры, фавны и другие безликие «множества», о большей части которых римляне даже не знали, мужчины они или женщины, и, благочестиво принося им жертвы, спешили пояснить, чтобы не обидеть никого из демонов: богу или богине, мужчине или женщине. В славянской мифологии такого рода демонам соответствовали лешие, домовые, русалки; в германо-скандинавской – дисы, альвы, асы, ваны; в литовской – кауки, раганы, мани; в тибетской одним из подобных демонов был йеху, «снежный человек», встречи с которым безрезультатно ищут современные фантазеры (попробуйте найти в лесу лешего!).
Демоны природы считались дружественными или враждебными людям, как сама природа, частью которой они являлись. Эти существа виделись лукавыми и мудрыми, игривыми и коварными, добрыми и жестокими. Они могли то выручать людей из беды, то их преследовать, даже воевать друг с другом, как кентавры и лапифы в греческой мифологии, боги и асуры в древнеиндийской или асы и ваны в германской.
С разрушением родоплеменного общества, ростом богатства и вместе с ним индивидуализма из множества демонов стали выделяться такие, чей облик становился не менее определенным, чем у олимпийских богов. Так, из силенов выделился один Силен, нереиды обрели отца Нерея, продолжая оставаться «множеством» морских дев.
Таков в самых общих чертах процесс развития воображаемого мира демонов до их подчинения высшим божествам. Этими высшими божествами первоначально были еще не олимпийские богини, а богини природы, прежде всего Земля, которую никто не поднимал на Олимп. Она была, как мы помним, враждебна ему, посылая против олимпийцев титанов и гигантов. В текстах слогового линейного письма II тысячелетия до н. э. она известна под именами Диктина, Илифия, Атана, Потния. Последнее означало – «владычица» и могло относиться к любой из этих богинь. Археологически следы почитания этой богини-владычицы уводят в VII тысячелетие до н. э. Такой же глубокой уверенностью обладала древность, что у богини-матери был находящийся на вторых ролях супруг, но им был не Зевс, а сначала Уран, затем Посейдон, объявленный впоследствии братом Зевса. Ныне мы с уверенностью можем сказать, что это был «старший брат», родившийся задолго до того, как возникло представление об Олимпе.
Нимфы
Летучих нимф был полон пруд лазурный,
Дриадами одушевлен был сад,
И светлый водный ключ бил искрами из урны
Смеющихся наяд.
Фридрих Шиллер (пер. В. Жуковского)
Необозрим был род нимф, олицетворяющих все движущееся и растущее в природе, все дающее жизнь растениям, рыбам, животным, – реки, моря, рощи, деревья. Главные из них – дриады (древесные), рождающиеся и гибнущие вместе с деревом, наяды (водные) – духи источников и ручьев, всего, что живет в воде, сестры славянских русалок, и ореады (горные нимфы). Своих нимф имели также долины и острова. Нимфы, живущие в ясенях, составляли особый вид – мелиады [43] .
43
Среди этих многочисленных видов нимф наиболее древними были мелиады, поскольку их генеалогия связывалась не с Зевсом, а с Ураном – считалось, что они родились из капель его крови, пролившейся при нападении на него Крона. В латинском и романском языках слова "ясень" и "неистовство" имеют общую основу. Особой группой древесных нимф были алсеиды (от греч. "alsoc" – "священный лес"), обитавшие в деревьях священных рощ.