Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция
Шрифт:
– Дозвольте, родители, мне бросить клич по всем землям и собрать тех, у кого сильные руки и храброе сердце, на охоту, какой не видывал свет.
– Иди, сын мой, как велит тебе твое сердце! – сказал царь.
– Да будет с тобою могучий Арес! – молвила царица. – Почаще вспоминай его имя. И знай, что твоя мать спокойна за тебя.
И затрубил Мелеагр в свой охотничий рог. И услышали его призыв и в далеких Афинах, где правил могучий Тесей, и в Иолке, где царствовал Пелей, и в Спарте, где прославились силой близнецы Диоскуры, и в Аркадии, где лучшей охотницей была юная Аталанта.
И отозвались на призыв Мелеагра десятки рогов тех, кто готов был
И открылись медные западные врата Калидона, чтобы впустить смельчаков. Мелеагр, приветствовавший героев, впервые увидел могучего Тесея и его ближайшего друга, царя лапифов Перифоя; сыновей Тиндарея, спартанских близнецов Кастора и Полидевка; аргосца Левкея; прославленного своим копьем Акаста, сына Пелия; аркадянина Анкея, считавшегося по силе вторым после Геракла; неодолимого бегуна Эхиона; рожденного Аминтором Феникса; юного Нестора, сына Нелея; умудренного опытом добытчика золотого руна Ясона.
Но не было предела восторгу Мелеагра, когда в город вступила Аталанта, в коротком до колен хитоне, со светлыми волосами, убранными в узел на затылке, с колчаном из слоновой кости, оправленным чеканным серебром. Когда же она пришла и влилась в группу охотников, Мелеагр проговорил:
– Счастлив тот, кого она удостоит назвать своим супругом.
Ойней устроил героям пир в своем дворце. Длился он девять дней и ночей. Лилось в кубки вино из царских подвалов. Лилась и непринужденная речь. Вспоминали герои о предках, прославившихся в сражениях и морских походах, и о своих собственных великих деяниях. Аталанта внимала рассказам, но в кубке ее была лишь вода. Диониса дар, как и дары Афродиты, она презирала.
На десятый день, перед выходом в лес, охотники единодушно одобрили условия состязания: кабанья шкура и голова с клыками достанутся тому, кто сразит зверя.
И вновь запели рога, возвещая начало охоты [180] . Калидон наполнился нетерпеливым лаем собак. Герои прорезали толпу, провожаемые благодарными и восторженными взглядами. Никогда и нигде не было такого ликования. Ведь шли они не на забаву. Народ Этолии видел в них спасителей.
180
Калидонская охота – излюбленный сюжет греческой поэзии и искусства, упомянута уже Гомером. Первое детальное изображение – на огромном чернофигурном кратере ок. 570 г. до н. э. (ваза Франсуа), где фигуры участников охоты и некоторых собак снабжены пояснительными надписями.
Напасть на след чудовищного вепря было нетрудно. В тех местах, где он отлеживался днем, трава была примята так, словно отдыхало стадо слонов. Но, почуяв след зверя, собаки начали пятиться. Их тащили, пока Аталанта не посоветовала:
– Отпустите этих тварей с телами волков, но с сердцами оленей.
Стыдно стало собакам, и они вырвались вперед, но далеко от охотников не отходили, словно надеясь на их защиту. И это ускорило встречу с кабаном, ибо он, издалека почуяв ненавистный ему собачий дух, ринулся навстречу охотникам.
Мелеагр и Аталанта нападают с копьями на вепря
О близости зверя предупреждали громовое хрюканье
И вот он уже несется на охотников, сбивая их с ног и нанося смертельные раны.
Еще немного, и погиб бы юноша Нестор родом из Пилоса. Но, опершись на копье, взметнул он свое гибкое тело вверх и зацепился руками за ветки ближайшего дерева.
Тогда-то и кинулся к зверю храбрый Анкей, чья секира не давала промаха. Но едва успел он занести секиру, как кабан вонзил ему клыки в живот, и герой упал, обливаясь кровью.
Вскипело сердце Аталанты, увидевшей гибель земляка. Она натянула лук, и стрела пронзила загривок животного, задев также ухо.
Почувствовав боль, зверь на мгновение оторопел, и этим воспользовался Мелеагр, метнувший в кабана копье. И только тогда зверь зашатался. Сразу же и другие герои стали кидать свои копья и дротики, и вскоре вепрь рухнул на землю, и его труп стал напоминать колючего ежа.
Герои не без усилий вытащили из туши копья и дротики. Мелеагр же, наступив ногой на гигантскую голову, сказал, обращаясь к Аталанте:
– По праву эта добыча принадлежит тебе и мне. Разделим же ее полюбовно!
Последние слова потонули в разъяренном реве охотников. Наглее всех вел себя Плексипп, дядя Мелеагра по матери. Рванувшись к туше, он закричал:
– Эй, полегче, сосунок! Не пяль глаза на чужое! Смотри, как бы тебя не подвела твоя хваленая красота.
Не стерпел Мелеагр нанесенной ему обиды и ответил на нее ударом копья. Плексипп свалился замертво. Другие герои отступили в ужасе.
В тот же день в Калидон на двух носилках внесли кабана и Плексиппа, жертву распри. Ликование народа, узнавшего, что кабан уничтожен, сменилось плачем. Увидев тело любимого брата, царица ударила себя в грудь и заполнила город печальными воплями. Когда же имя убийцы было названо, не утих ее гнев, а еще более разгорелся. Упала она на землю и, ударяя по ней кулаками, стала призывать Аида и Персефону, чтобы они покарали сына смертью. Потом царица кинулась в покои, чтобы отыскать обгоревшее полено, сохранявшее жизнь Мелеагра. Заметалась она по дому в поисках огня, и угрозы, раздававшиеся из ее уст, позволили понять сестрам Мелеагра, что брату грозит гибель. И когда рабы, по приказу царицы, принесли щепки и лучины и подожгли их, девушки стали затаптывать огонь, не подпуская к нему мать.
Тем временем к Калидону подступили вооруженные обитатели соседнего Плеврона, где царствовал Плексипп. Не ожидавшие натиска калидонцы уступили врагам, и те взобрались по лестницам на городские стены. Мелеагр же, смертельно обиженный матерью, заперся вместе со своей супругой в покоях, отказавшись участвовать в защите города. Узрев врагов на городских стенах, к дому героя бросились старейшины и жрецы. Они умоляли его покинуть свое убежище и вступиться за город, обещая отрезать надел земли в пятьдесят десятин, наполовину покрытый виноградником, наполовину оставшийся под паром. Но и эта неслыханная награда не смягчила сердце оскорбленного героя.