Мифы и легенды. Книга 7. Последний из рода Бельских
Шрифт:
– В смысле? – уточнил я, остановив Гвоздева, который хотел было что-то спросить. – Что вы подразумеваете под словом «перспективные»?
– Можно говорить с вами откровенно, Веромир? – Посол внимательно посмотрел на меня.
– Даже нужно, – кивнул я.
– Тогда могу я надеяться на то, что наш разговор останется между нами? Вы, Павел Николаевич, что ответите?
Мы с Гвоздевым вновь переглянулись.
– Да, наш разговор останется между нами тремя. – Гвоздев подтвердил мои слова, и Анри де Роше, окинув нас оценивающим взглядом, продолжил:
– Мы знаем о том, что вы – лидер тех студентов, которые приглашены
Посол сделал паузу.
– Мы поражены вашей осведомленностью, Анри. – На этот раз слово взял Гвоздев. – Держите руку на пульсе? Если не секрет, как вам это удается?
– Желающий услышать – услышит. – улыбнулся Анри. – Достаточно внимательно наблюдать и уметь делать выводы на основе этих наблюдений. Поверьте, для послов других стран это далеко не секрет.
– Ну, допустим, мы учились вместе с Императором… И что?
– А то, может наступить тот самый момент, когда Император решит взять на себя полноту власти, дав уважаемому князю Скуратову отдохнуть. И тогда он несомненно будет нуждаться в преданных людях. А о вашей дружбе с Императором я наслышан. Сколько раз вы его спасали?
– Не важно, – проворчал я, чувствуя приближение волны злобы, о которой уже и забыл. – Продолжайте.
– Да я почти закончил! – вновь улыбнулся посол. – Мне бы просто хотелось, чтобы у нас вами и вашими друзьями были дружеские, доверительные взаимовыгодные отношения. Мы всегда можем помочь, если это необходимо…как друзьям. Тем более, сейчас, в нынешних политических реалиях, Французское королевство и Российская империя близки как никогда…при князе Скуратове вряд ли можно надеяться на какой бы то ни было прогресс в наших отношениях, но, как я уже говорил, я верю в ум и волю Ивана Рюриковича.
– Вы что, так меня вербуете? – тихо поинтересовался я.
Я почувствовал, как напрягся Гвоздев, а вот посол с возмущением в голосе возразил. И признаюсь, слова его звучали искренне… Но разве послы не должны быть хорошими актерами?
– Как вы могли такое подумать?! – взгляд Анри прямо-таки излучал обиду и праведное негодование. – Я бы никогда не стал этого делать! Просто хотел предложить вам свою дружбу. В нынешнее время верные друзья – это штучный продукт, почему бы нам не стать ими? Франция и Россия не враги!
– Это официальная позиция Франции? – уточнил Гвоздев.
– Да, – уверенно ответил посол. – Наш молодой король Наполеон XIX всего несколько лет на троне, и сейчас он пересматривает закостеневшую дипломатию и политику своих предшественников.
– Мы подумаем над вашим предложением, – с моего молчаливого согласия заверил посла Павел.
– На большее и не рассчитывал! – прямо-таки радостно расплылся в улыбке Анри. – Ваш управляющий, кстати, сегодня должен провести несколько переговоров с представителями крупного бизнеса нашего королевства. Учитывая всем известную хватку купца первой гильдии Ефима Беркова, думаю, он заключит несколько очень выгодных контрактов. И я просто привожу факты, без всякого на то моего интереса. – Он шутливо поднял вверх руки. – Повторюсь: никогда бы не стал предлагать
Гвоздев утвердительно кивнул на мой вопросительный взгляд в его сторону.
– Мы подумаем, – ответил я.
– Конечно!
Мне показалось, что посол прямо-таки выдохнул. На этом официальная часть оказалась закончена. Мы выпили еще по бокалу вина и распрощались. Кстати, посол, осведомившись о вкусе вина и услышав наши с Гвоздевым восторженные оценки, пообещал, несмотря на наши протесты, прислать нам его в подарок.
На прощание я не удержался и поинтересовался у Анри, не боится ли тот, что Скуратову доложат о нашей встрече, на что посол просто рассмеялся.
– Вы опередили меня: я как раз хотел сейчас об этом напомнить! Конечно же доложат, я в этом не сомневаюсь! – наконец произнес он, вдоволь насмеявшись. – Но мы уже подстраховались. У нас чисто торговые приговоры. Никакой политики, разве нет?
– Точно. Никакой политики, – кивнул я.
Когда мы вернулись в зал, я заметил, что часть народа его покинула. Но моя компания, на удивление, оставалась. Похоже, все дружно ждали меня. Хотя может это просто мое воображение.
– А ты где был? – вновь поинтересовалась неугомонная Трубецкая.
– Там, где был, меня уже нет, – философски ответил я, и – о, чудо! – Вероника сделала вид что ее этот ответ устроил. В общем, мы еще полчаса пообщались, после чего как-то все вместе приняли решение покинуть прием. На улице, куда мы вывали всей дружной компанией, народ быстро рассортировался по флайерам. Трубецкая пыталась сагитировать на «продолжение банкета», но ее призыв не нашел ответа. Народ не горел желанием. Но вот на меня буквально напали. Более того, к Трубецкой и Пожарской неожиданно присоединилась ее сестра и Демидова. Тут я вообще выпал в осадок. К тому же эти оторвы предложили мне продолжить вечеринку в моем новом имении. О том, что уже глубокий вечер и что это могло закончиться…да что там – скорей всего, закончиться в моей большой постели, они, я так понимаю, знали и не возражали…но Демидова. Она-то понимает? До голоса разума четверых «закусивших удила» девушек я достучаться не смог. А самое удивительное, что все трое Глав родов – Демидов, Голицын и Трубецкой, появившиеся на стоянке в сопровождении своей свиты охранников, дали свое полное согласие на продолжение приключений их дочурок. Ну, а я перед такой атакой уже спасовал и выбросил «белый флаг». Под сочувственными взглядами Шемякина и Гвоздева девушки загрузились в мой новый комфортабельный флайер, и мы отправились в мой новый дом в сопровождении двенадцати флайеров СБ четырех родов.
Глава 6 Веселая ночка
На этот раз Гвоздева в флайере не было: он выполнял мое поручение по поводу Годуновой, связавшись с поместьем и вылетев туда минут на двадцать раньше. Именно столько времени потребовалось девушкам, чтобы привести себя в порядок. Кстати, как я уже и говорил, Голицыны компанию нам не составили, и по их лицам было совершенно непонятно отношение сестер к такой вот поездке их подруг в мое имение на ночь глядя. Сам их отец одобрительно хмыкнул, прощаясь со мной, и мне показалось, что он что-то хотел сказать. Но, бросив взгляд в сторону уходящих дочек, еще раз хмыкнул.