Мифы и загадки нашей истории
Шрифт:
«Спрос населения на этот вид изделий…»
«До декабря 1941 года, – меланхолически повествует отчет, – «Похоронное дело» удовлетворительно справлялось с захоронениями. Правда, встречались затруднения в удовлетворении спроса населения на гробы, т. к. столярно-веночная мастерская треста не в состоянии была удовлетворить быстро растущие запросы населения на этот вид изделий». В ответ исполнительный комитет Ленгорсовета депутатов трудящихся своим решением обязал к 20 октября 1941 года обеспечить ежедневный выпуск 200–250 гробов». Однако уже в ноябре положение в городе стало становиться катастрофическим. Нормы выдачи хлеба по рабочей продовольственной карточке снизили до 250 граммов и по служащей до 120 граммов на человека в сутки. На город надвинулся страшный
Страшный призрак
«Уже в начале декабря, – говорится в отчете, – в городе все чаще можно было встретить людей истощенных, с опухшими лицами, отекшими ногами и замедленной неверной походкой, опирающихся при ходьбе на палочки. Наблюдались нередко случаи, когда люди разных возрастов, нередко молодые мужчины, без всякой видимой причины падали на мостовых и панелях… Смертность среди населения на почве истощения от голода, суровых холодов, отсутствия дров в декабре 1941 г. резко возросла и, по неполным данным треста «Похоронное дело», достигла 42050 человек, что по отношению к смертности ноября 1941 г. Составило рост на 247 %. Аппарат треста с его персоналом кладбищ и контор оказался совершенно неподготовленным по захоронению в таких небывалых масштабах…».
«А смертность в городе все возрастала и возрастала, – говорится далее в отчете. – В густой дымке трескучих морозов закутанные человеческие фигуры медленно и молча с сумочками-авоськами двигались по улицам осажденного, непокоренного города, волоча за собой саночки, фанерные листы с уложенными на них в самодельных гробах, ящиках или зашитыми в одеяла или простыни одним или несколькими покойниками…».
«С половины декабря 1941 года кладбища, особенно Серафимовское, Большеохтинекое и Волковское представляли такую картину: перед воротам прямо на улице, на самих кладбищах у контор, церквей, на дорожках, в канавах, на могилах и между ними десятками, а иногда и сотнями лежали оставленные покойники… Скоро трупы хоронить было некуда и они складывались штабелями…».
«Вскоре покойников стали в массовом порядке подбрасывать к больницам, поликлиникам, выбрасывать на лестницы, во двор и даже на улицы города». «В январе, – свидетельствует документ, – в городе были установлены случаи людоедства, они постепенно распространялись. Кладбища охранялись плохо из-за отсутствия нужного количества людей и занятости их на других работах. С кладбищ начали похищаться части разрубаемых тут же трупов, особе пристрастие проявлялось к детским трупам, разрубались и похищались трупы, брошенные в городе…».
Чрезвычайные меры
Исполкомом были предприняты чрезвычайные меры, трупы вывозились грузовиками, только на Пискаревское кладбище привозили по 6–7 тыс. трупов в сутки. Не хватало траншей. Экскаваторы работали круглые сутки при морозах, достигавших 30 градусов ниже нуля. «Отличились на работе братья тт. Галанкины Николай Михайлович и Алексей Михайлович, которые по несколько суток не уходили с работы и обеспечивали выполнение норм на 200 %…». Мерзлую землю взрывали динамитом, чтобы вырыть траншеи. «Специальные команды МПВО и 4-го полка НКВД производили подрывные работы, от которых на таких кладбищах, как Пискаревское и Серафимовское, круглые сутки гремела канонада взрывов. Но не несмотря на такие масштабы работы, траншей для захоронений все же не хватало… На Пискаревском кладбище количество незахороненных трупов, сложенных в штабеля длинною в 180–200 метров и высотою до двух метров, в отдельные дни февраля достигало 20–25 тысяч. Под захоронения использовались бомбовые воронки и противотанковые рвы». В феврале 1942 года исполком Ленгорсовета разрешил исполкому Колпинского райсовета производить сжигание трупов в термических печах. «16 марта 1942 года крематорий принял и успешно кремировал первые 15 трупов, а 29 марта довел пропускную способность уже до 880 трупов… До 2-го января 1943 года было кремировано 109 925 человек».
Сколько же всего погибло в Ленинграде за страшные 900 дней блокады? Около миллиона? Больше? С точностью мы этого, наверное, никогда не узнаем…
Почему город не сгорел
Историки до сих пор спорят, почему Сталинград при отсутствии там у немцев тяжелой артиллерии был полностью превращен в щебень, а Ленинград после 900 дней блокады – непрерывных бомбежек и артобстрелов, в том числе с использованием гигантских орудий, хотя и сильно пострадал, но все-таки уцелел. Хотя, как известно, Гитлер вообще хотел стереть его с лица земли.
Никто не ожидал, что уже через два с половиной месяца после начала войны гитлеровцы окажутся у стен Ленинграда и вскоре вокруг него замкнется смертельное кольцо блокады. Ветераны вспоминают, что в конце лета дорога на город была практически открыта и немцы вполне могли бы в него ворваться. Об этом, в частности, пишет в своих воспоминаниях писатель Даниил Гранин, воевавший под Ленинградом солдатом-ополченцем. «Ленинград был открыт настежь», – вспоминает он о тех трагических днях. Согласно официальной версии событий, «Ленинград спас Жуков», отправленный Сталиным сменить неумело руководившего обороной города и «окончательно растерявшегося Ворошилова».
«Сравнять с землей…»
Гитлер, как известно, мечтал стереть Москву и Ленинград с лица земли. 8 июля 1941 года начальник генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Решение фюрера остается твердым: Москву и Ленинград сравнять с землей…». Но, с другой стороны, известно и иное: между Гитлером и генералами были разногласия. Уже после начала войны шли бурные споры, куда следует направить удар: на Север, на Ленинград, на Москву, или же на юг. Споры пресек фюрер, издав б сентября 1941 года директиву № 35 о подготовке наступления на Москву. В ее рамках все «лишние силы» с других фронтов должны были быть переброшены на московское направление. С Ленинградского фронта, в частности, снимались 32 тыс. солдат, 260 танков и 100 самолетов. После этого стало ясно, что с оставшимися силами взять Ленинград штурмом немцы уже не могут.
Жуков же появился в Ленинграде только 11 сентября, когда Гитлер уже подписал приказ о наступлении на Москву и, следовательно, уже никак не мог спасти город от штурма немцев, которые сами избрали другой вариант ведения войны. Впрочем, задолго до этого, еще 15 июля Гальдер записал в своем дневнике: «Группе армий не ставится задача по овладению Ленинградом. Сначала она должна его окружить…».
Разочарование генералов
Решение Гитлера стало большим разочарованием для немецких генералов, которые были уверены, что смогут ворваться в город, и продолжали с немецкой скрупулезностью планировать его захват. Для захвата Ленинграда уже были определены 50-й армейский корпус и полицейская дивизия «СС», за которыми должны были следовать другие части полиции и «службы безопасности «SD». В качестве коменданта Ленинграда планировался командир 50-го армейского корпуса генерал Линдеманн. Начальник штаба 18-й армии полковник Хассе намеревался «в первую очередь, самыми боеспособными силами проникнуть в город через максимально большое количество улиц. Войсковые подразделения должны были сразу же задействоваться для поддержки полицейских сил с целью проведения систематических зачисток, и лишь после этого постепенно отводиться из города».
15 сентября была составлена «Инструкция по обращению с населением Петербурга», предписывавшая направлять в пункты сбора военнопленных и концентрационные лагеря всех красноармейцев, милиционеров, коммунистов, комиссаров, евреев и «подозрительных элементов». Исходя из этого, планировалось зарегистрировать все мужское население города. Это подтверждает и немецкий военный исследователь Хассо Стахов в своей книге «Трагедия на Неве». По его словам, еще в июле 1941 года офицеры Генерального штаба разработали вопреки всем тирадам ненависти к «символу большевизма» планы по захвату города и решению вопросов, связанных с контролем, эксплуатацией, управлением, работой заводов и других учреждений, а также со снабжением. Когда до командования войск под Ленинградом был доведен приказ Гитлера и немецкие части стали перебрасывать под Москву, стало ясно, что ставка окончательно сделана на то, чтобы уморить город длительной осадой.