Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!
Шрифт:
Случаи, подобные нападению на Ли Цзяньли, естественно, вызывают вопрос: действительно ли китайцы такие националисты? Может ли случиться, даже допуская, что для правительства стабильность внутри страны важнее внешней экспансии, что настроения в народе подтолкнут партийных лидеров к вооруженному конфликту с соседом? Многие указывают на подобную пугающую тенденцию. Во времена правления Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина демонстрации националистов были редким явлением, однако в последние пятнадцать лет взрывы народного возмущения происходят все чаще. В 1999 году по Пекину прокатились яростные антиамериканские демонстрации, вызванные случайным попаданием натовской бомбы в здание китайского посольства в Белграде во время Балканской войны, в результате которого погибли трое китайских журналистов. Протестующие пытались поджечь американское консульство
Спустя два года после этого события над островом Хайнань американский разведывательный беспилотник столкнулся с китайским самолетом, вследствие чего погиб пилот; результатом случившегося стала новая волна гневных протестов. Когда в 2005 году Токио одобрил школьный учебник, в котором приуменьшались военные преступления Японии в Китае в период 1930-х и 1940-х годов, на улицах начались антияпонские протесты. Перед пекинской Олимпиадой 2008 года демонстранты, выступающие за независимость Тибета, пытались сорвать проведение эстафеты олимпийского огня на улицах Лондона и Парижа, что привело к вспышке волнений, направленных против иностранцев. В отместку за произошедшее пользователи электронных сетей организовали бойкот расположенных на территории Китая сетевых французских супермаркетов «Каррефур».
Попытки противостоять бесчинствующим националистам часто вызывают агрессивную реакцию с их стороны. В том же 2008 году китайская студентка из Университета Дьюка в Северной Каролине, 21-летняя Ван Цяньюань, попыталась примирить стороны в происходившем на кампусе противостоянии между митингующими за освобождение Тибета и студентами-китайцами. После того как видеозапись с ней в миротворческой роли появилась в Интернете, ее стали называть «предательницей нации». Националистически настроенные пользователи Интернета опубликовали адрес семьи Ван в Циндао с призывом напугать их как следует.
Националисты становятся моложе. «Фэнь цин», что в переводе означает «сердитая молодежь», становится все более привычной чертой в жизни Китая. Эти парни и девушки, в большинстве своем появившиеся на свет после 1990 года, чрезвычайно чувствительны к малейшим проявлениям пренебрежительного отношения к Китаю со стороны иностранцев и имеют тенденцию отвечать на него насилием. Часто приходится слышать, что юные горячие головы вызывают беспокойство даже среди партийного руководства, издающего публичные заявления с призывами к спокойствию, когда демонстрации начинают угрожать общественному порядку.
Тем не менее образ китайского населения, ожесточенно националистического и бессмысленно агрессивного, представляет собой всего лишь вводящую в заблуждение карикатуру. Многие люди в Китае с осуждением отнеслись к агрессивному поведению участников антияпонских демонстраций 2012 года. Во время волнений в Сиане некий неравнодушный человек стоял на обочине шоссе с самодельным плакатом, предупреждающим водителей машин японских марок об опасности нападения и рекомендующим разворачиваться назад. Его действия вызвали горячую поддержку со стороны пользователей Интернета.
А после нападения на Ли Цзяньли на обидчиков обрушился поток осуждающих комментариев в Интернете. Один из комментаторов с жаром доказывал, что иностранным СМИ не следует считать агрессивные толпы представителями всего китайского народа: «Дорогие иностранные репортеры, рассказывая о антияпонских протестах в китайских городах, не могли бы вы, пожалуйста, воздерживаться от выражений вроде «население Пекина» или «обитатели Шанхая», так как вы невольно можете этим обидеть ни в чем не повинных людей? Не могли бы вы высказываться более точно и прямо? Например: «сотни подозрительных типов в Пекине», «большая группа болванов в Шанхае» или
В высказываниях этого комментатора, безусловно, есть смысл. Я живу в Лондоне, и меня определенно очень бы задело, если бы во время волнений 2011 года какой-нибудь сторонний наблюдатель, вместо того чтобы рассказать, что поджоги на улицах совершало преступное меньшинство, приписал бы эти действия всем жителям британской столицы.
Атаки китайских хулиганов на принадлежащую японцам собственность вызывают отвращение; тем не менее слишком поверхностно будет интерпретировать их просто как вспышки бессмысленной ярости. Их нельзя оправдать, конечно, однако следует понять контекст, в котором они происходят. В Китае до сих пор живы воспоминания о бесчеловечной жестокости японской военщины по отношению к китайскому населению в период Второй мировой войны. Мой двоюродный дед рассказывал, как во время японской оккупации Гуандуна мирному населению пришлось на поезде спасаться от наступавших войск генерала Хидэки Тодзио и как они были близки к голодной смерти. В 1937 году японские военные уничтожили в городе Нанкине более 250 000 человек, по большей части гражданского населения. Двое армейских офицеров, Тосиаки Мукаи и Такэси Нода, устроили между собой соревнование, кто из них двоих сможет обезглавить большее число китайцев. Они даже не пытались скрыть эти военные преступления. Вот заголовок в номере токийской газеты «Нити-нити симбун» от 13 декабря 1937 года: «Потрясающий рекорд: Мукаи — 106, Нода — 105. Оба лейтенанта второго ранга переходят к следующему этапу состязания».
Моя двоюродная сестра работает в большой гостинице в Гуанчжоу, там часто останавливаются японские бизнесмены. «Отношения у нас с ними хорошие, нам надо вести себя дружелюбно, — рассказала она мне. Но тут же добавила: — Но чего мы не можем принять, так это их отрицания того, что случилось во время Второй мировой войны». Такая позиция не кажется мне безосновательной. Представьте, какая была бы реакция в Европе, если бы немецкое правительство одобрило школьные учебники, отрицающие зверства нацистов в период Второй мировой войны. То, что сделал Токио в 2005 году, является эквивалентом вышесказанного. А что бы произошло, если бы канцлер Германии Ангела Меркель почтила своим присутствием церковную службу в память нацистских военных преступников, а ведь события именно такого масштаба имели место, когда Дзюнъитиро Коидзуми в бытность свою премьер-министром в 2000-е годы неоднократно посещал храм Ясукуни в Токио? Надо полагать, что гневная реакция мирового сообщества прозвучала бы очень громко. И стоит ли говорить, что она была бы совершенно справедливой?
Оценивая поведение «фэнь цин», следует посмотреть на него в определенном ракурсе. Незадолго до антияпонских протестов 2012 года мне случилось побывать в Шанхае. В специализирующемся на блюдах из лапши ресторанчике на Нанкинской улице я разговорился с группой жизнерадостных студентов, которые, как оказалось, происходили из родной провинции моего отца — Гуандуна. Это, как мне торжественно было объявлено во время совместного поедания лапши с говядиной, делает нас «старой родней» — «лао сян». Тем не менее наша родственная связь оказалась под угрозой разрыва после моего замечания о том, что мне непонятно, откуда столько эмоций по поводу необитаемых островов Дяоюйдао. Почему бы, поинтересовался я вслух, попросту от них не отказаться? Чтобы ими не владела ни та, ни другая сторона. Это совершенно немыслимо, объяснили мне. Девушка, представившаяся английским именем Хелен, сказала, что Китаю просто невозможно отказаться от своих территориальных претензий: «Для Китая важно сохранить лицо». С ней согласилась ее подруга Черри: «Это все равно как если бы кто-нибудь отнял у тебя часть твоего дома. Никто на такое не согласится».
Были ли они частью этой разгневанной молодежи, спрашивал я себя? Если это так, они не показались мне особенно возбужденными. Проблема Дяоюйдао их не слишком интересовала. Студенты больше говорили о своем желании учиться за границей. Мне кажется, что в большинстве своем китайская молодежь скорее похожа на Хелен и Черри, нежели на тех, кто нападает на водителей японских «Королл», или на бесноватых «фэнь цин», заполонивших Интернет своими шовинистическими комментариями. Образ китайцев-протофашистов, только и ждущих повода принять участие в какой-нибудь агрессивной милитаристской заварушке, карикатурен по своей сути и не соответствует действительности.