Мифы. Великолепный МИФ
Шрифт:
– Нет! В этом вопросе я должен оставаться непреклонным, – заявил он. – Все члены королевской свиты получают жалованье одновременно, когда в конце платежного периода открываются сейфы. Если мы нарушим это правило и начнем допускать исключения, этому не будет конца.
– Не могли бы вы выплатить нам хотя бы частичный аванс? – упирался Ааз. – Небольшую сумму, чтобы покрыть расходы на предстоящую кампанию?
– Точно нет! – возразил Гримбл. – Если я выплачу деньги за еще не оказанные услуги, некоторые люди, и в частности Хью Плохсекир, заподозрят, что вы намереваетесь забрать деньги и сбежать, вообще не вступая в бой!
Это прозвучало весьма близко
– А как насчет взяток? – спросил он.
Гримбл нахмурился.
– Немыслимо, чтобы кто-то из приближенных короля принял взятку, а тем более рассчитывал на нее как на часть своего дохода. О любой попытке подкупа вам следует немедленно доложить Его Величеству!
– Я не о том, чтобы брать взятки, Гримбл, – прорычал Ааз. – А о том, чтобы их давать. Когда мы отдаем деньги врагу, это вычитается из нашего жалованья или эти расходы берет на себя королевство?
– Я серьезно сомневаюсь, что вы сможете откупиться от противостоящей вам армии, – скептически заметил канцлер. – Кроме того, вы должны победить ее с помощью магии. Именно за это мы вам и платим.
– Даже магия полагается на точную информацию, – многозначительно ответил Ааз. – Да ладно, Гримбл, ты же знаешь, что такое придворные интриги. Небольшое предварительное предупреждение может иметь далеко идущие последствия в любой битве.
– Что ж, верно, – признал его правоту канцлер. – Хорошо, думаю, мы сможем выделить вам дополнительную сумму на подкуп при условии, что она будет в пределах разумного.
– В пределах разумного – это сколько? – уточнил Ааз.
– Скажем… пять золотых.
– Двадцать пять было бы…
– Пять! – твердо произнес Гримбл.
Ааз пару секунд изучал своего противника, а затем вздохнул.
– Пять, – сказал он, протягивая руку.
Канцлер с видимой неохотой порылся в кошельке и отсчитал пять золотых. Более того, он дважды пересчитал их, прежде чем передать Аазу.
– Вы, конечно же, понимаете, – предупредил он, – что после вашей победы я потребую подробнейший отчет о потраченных средствах.
– Разумеется, – улыбнулся Ааз, лаская монеты кончиками пальцев.
– Вы, похоже, не сомневаетесь в нашей победе, лорд-канцлер, – заметил я.
Гримбл пару секунд смотрел на меня, выгнув бровь.
– Нисколько, господин маг, – сказал он наконец. – Я так уверен в вас и в вашем успехе, что поставил на карту свое королевство и, что куда важнее, свою репутацию. Заметили, что я ставлю свою репутацию выше королевства? Это не случайно. Королевства расцветают и рушатся, но канцлер всегда может найти работу. Разумеется, при условии, что не его совет привел королевство к краху. Если вы в вашей военной кампании по спасению Поссилтума потерпите неудачу, моей карьере придет конец. А если это произойдет, господа, ваша карьера рухнет вместе с моей.
– Это звучит как угроза, Гримбл, – сухо заметил Ааз.
– Неужели? – ответил канцлер с притворной наивностью. – Это не входило в мои намерения. Я не угрожаю, я лишь констатирую факт. Я поддерживаю очень тесный контакт с канцлерами всех окружающих королевств. Более того, с несколькими я связан родственными связями. Они все в курсе моей позиции в вопросе, что важнее – магия или армия. Если я окажусь неправ в своем суждении, если вы потерпите неудачу в защите Поссилтума, они это заметят. После чего любой маг – а в данном случае речь о тебе, Скив, – если предпримет попытку найти новую работу, будет объявлен
С этими словами он развернулся и пошел прочь, оставив нас в молчании.
– Ну, Ааз, – сказал я наконец, – у тебя есть какой-нибудь дельный совет по поводу нашей нынешней ситуации?
– Разумеется, – ответил он.
– Что? – удивился я.
– Теперь, когда мы знаем весь расклад, – важно заявил он, – самое время паниковать.
Глава 9
На карту поставлено нечто большее, чем наши жизни.
23
Полковник Уильям Трэвис – командующий техасскими войсками, защищающими форт Аламо 24 февраля 1836 года; при нападении мексиканской армии произнес речь с призывом о помощи. (Прим. ред.)
На третью ночь после отъезда из столицы Поссилтума мы разбили лагерь на невысоком холме, откуда открывался вид на главную дорогу королевства, ведущую с севера на юг.
На самом деле в данном случае я использую фразу «с севера на юг» довольно широко. За три дня пути наше движение было единственным устремлением на север, которое мы наблюдали на этой полоске утоптанной земли. Редкому движению в северном направлении противостояло большое количество людей, двигавшихся в противоположном направлении.
На пути к холму мы постоянно сталкивались с немногочисленными группами и семьями, неуклонно двигавшимися к столице в том неторопливом, но постоянном темпе, который типичен для людей, привыкших путешествовать без каких-либо средств передвижения, кроме собственных ног. Они не выглядели напуганными или охваченными паникой, но от обычных путешественников их всех отличали две общие характеристики.
Во-первых, огромное количество личных вещей, которые они тащили, намного превышало тот минимум, что необходим для простого паломничества. Было видно, что направлявшиеся на юг люди захватили с собой столько домашнего скарба, сколько могли унести, будь то в громоздких рюкзаках или погрузив на небольшие тачки, которые они толкали по дороге.
Во-вторых, никто не обращал на нас никакого внимания, разве что удостаивали мимолетным взглядом. Что даже более примечательно, нежели предыдущее наблюдение.
Сейчас нашу группу составляли трое: я, Ааз и Глип. К великому неудовольствию Ааза, мы оставили Лютика во дворце. Мой друг предпочел бы оставить Глипа и взять Лютика, но королевский приказ на этот счет был непоколебим. Дракон мог оставаться во дворце лишь с тем условием, если один или оба из нас тоже останутся, чтобы присматривать за ним. В результате мы путешествовали втроем – юноша, дракон и ворчливый демон – не совсем обычная картина в этих или каких-либо других местах. Однако идущие на юг крестьяне почти не замечали нас, лишь уступали нам дорогу.