Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы
Шрифт:
Сиско расспрашивал о наших внутренних делах, а я его о Ближнем Востоке, впечатлениях о советских лидерах. Как многие вышедшие в отставку, Сиско расхваливал себя и критиковал всех от Бжезинского до Козырева. Он и на конференции, не замолкая, хвалил себя. Хотя человек тем не менее неплохой.
Продолжаю писать 30 октября 1993 года, в субботу. Вчера не выходил на улицу ни на одну минуту. Писал, спал, систематизировал привезенные видеопленки, открытки, материалы, читал евангельские повествования. И пытался лечить уши, они заложены уже третий день. Видимо, в результате перенесенной простуды, перелетов и переездов по холмистым районам Израиля.
Вот и Хайфа, куда мы прибыли поздно вечером 24.Х, находится на весьма крутых холмах. Нас разместили в фешенебельном, сверкавшем огнями районе на горе Кармель (отсюда орден карме-литок). Гостиница пять звезд «Дан Панорама». Чуть менее шикарная, чем «Холидей Инн». Из окна вид на залив, порт, близлежащие холмы, усыпанные светлячками электрического света.
Соблазн пойти погулять был – настолько привлекательно выглядел город, запруженный, кстати, народом в этот воскресный вечер. Но опять не хватило сил, у меня главным образом из-за продолжавшейся простуды. Натулька не хотела идти из солидарности.
Мы наслаждались ночной панорамой Хайфы и вспоминали пребывание в Иерусалиме. Наташенька находилась в прекрасном состоянии души: шутила, смеялась, корчила рожицы.
Утром Натуля хотела поспать подольше, но я уговорил ее встать. Облачилась в элегантный белый костюмчик, и мы спустились в фойе гостиницы. Позавтракали в гостиничном ресторане. Повсюду в Израиле завтрак включается в стоимость проживания. Спрашивают номер комнаты – и, пожалуйста, к столу. Никто ничего не проверяет! И это в стране, которая окружена врагами и в которой масса террористов (на оккупированных территориях). В гостиницы, рестораны, даже на Голанские высоты (об этом напишу позднее) свободный проход.
Выбор блюд шикарный: салаты, разносолы, свежие огурцы, помидоры, капуста и прочие овощи; набор сыров, колбас, копченой рыбы; горячие блюда – мясные и рыбные; фрукты, соки, пирожное, каши и т. п. Каждое утро мы плотно ели. С мая я старался худеть, занимался спортом и ограничивал себя в еде. А здесь разошелся. Хлестал кофе (от которого у меня обычно подскакивает давление), стал попивать вино и пиво. Тем более что профессор Гинат всякий раз посылал в новый гостиничный номер бутылку израильского вина и фрукты. Вино здесь отличное, а вот фрукты удивили. Они вкусные, но скромных размеров и невзрачно выглядят. Я представлял себе израильские фрукты по-другому.
После завтрака нас четверых из России (присоединился Кузьмин Валерий Иванович) и Сиско отвезли на самую высокую вершину Кармельской гряды, в Хайфский университет. Отличный кампус, включающий башню в 30 этажей (самое высокое здание в Хайфе), ряд других зданий, обширную территорию с террасами и лужайками, откуда открывается чудесная панорама. Виды на холмы, Средиземное море, долину, в отдалении древний порт Акко, где-то за ним Ливан, а восточнее Галилея, далее Сирия.
Хайфа смотрится как очень-очень симпатичный, играющий красками, утопающий в зелени, белый черноморский город, Сочи, только гораздо больших масштабов. Правда, если избегать преувеличенных восторгов, природа на нашем Кавказе попышнее, разнообразнее, драматичнее. Здесь все-таки дает о себе знать нехватка влаги (ни капли дождя с апреля по октябрь), дыхание близкой пустыни. Многие места выглядят несколько голо, зелень там чахлая.
Отправились на вторую часть конференции. Я уже расслабился, не вслушивался в доклады, принимал поздравления, читал путеводители. Лишь изредка пытался «врубиться» в тезисы докладчиков. Некоторые из них были любопытны, интересны, полезны. Понравился доклад (уже ближе к вечеру) профессора Габриэля Бен-Дора «Меры доверия в мирном процессе на Ближнем Востоке». Сама методология анализа оригинальна и пригодна для других тем. Хорошо выступил и замминистра иностранных дел Иоси Бейлин. Он говорил об упущенных возможностях во внешней политике Израиля. Вновь интересная методология.
К слову, в Израиле распространен самокритичный подход к своей стране, к себе. Параллель с нашими традициями в среде интеллигенции. Бейлин подверг критике все решения и действия, которые предпринимало правительство Израиля с 1948 года. Рабин в своем выступлении в Иерусалиме 24.Х. заметил: «Мы странные люди, странная нация». Ни Клинтон, ни лидеры Японии, Ю. Кореи, Германии или Китая так никогда не скажут. Бейлин же высказался следующим образом: «Мы эксперты по части упущенных возможностей».
Что еще отложилось в памяти от выступлений?
1. Уважительное, без злобы, нападок, оскорблений отношение к лидеру Сирии Асаду. Его называли умным, хитрым, расчетливым человеком, способным переиграть всех израильтян вместе взятых. Кое-кто высказывал сомнение, что Асад, если с ним договориться, сдержит слово. Другие, наоборот, настаивали, что сирийский лидер – человек слова. Неслучайно, мол, на Голанских высотах с 1973 года царит спокойствие. Там не стреляют.
2. Похвалы в адрес Арафата. Между прочим, его портреты и книги можно увидеть в израильских лавках, возможно, это палестино-арабские лавки. И тем не менее факт любопытный.
3. Готовность к примирению со всеми арабами. Постоянная мысль о том, что ради мира Израиль готов на любые компромиссы. Были, правда, и исключения. В кулуарах конференции кое-кто говорил, что отдавать Голанские высоты не стоит. Это ударит по безопасности. Звучала и такая мысль, что сначала надо разобраться с палестинцами и, если получится, перейти к переговорам с Сирией. Этого подхода придерживается и Рабин.
4. Однозначная решимость не идти на уступки по статусу Иерусалима. Данный вопрос называют самым сложным. И у евреев, и у арабов с этим городом связано слишком много эмоций.
5. Жажда иметь хорошие отношения с Россией. Бейлин признавал, что Израиль десятилетиями мечтал о восстановлении диалога с Москвой. Один молодой ученый все спрашивал меня обиженным голосом: «Зачем же вы игнорировали нас? Мы же так близки России!» (об отношении к России и русским подробнее поговорю ниже).