Мигом одним. Том 2. Часть 3
Шрифт:
Заметив, что я вышел в реал, ко мне подошла Ирада.
– Как успехи?
– Пока не знаю. Непонятно, почему лобур так жестко привязывается к нервной системе брони. У пилотов же нет такого эффекта при ношении скафандра?
– Не знаю. Пилоты редко получают повреждения легкого характера. Если уж в него попали, то это фатально в любом случае. Есть только исключения, если залпом отрезало кабину. Но по ней уже никто не стреляет.
– Я то испытывал и создавал скафандры, не имея никакого представления о лобуре. Такая жесткая связь возможна только в случае, если технология лобура и защитного корпуса основаны на тех же физиологических принципах. Я использовал для работы генетические модели пауков. А лобур, я так понял, технология разработанная ими.
– Не совсем. Изначально эту технологию разработали Хо-Ша. Но со временем посчитали, что создание генетически модифицированных организмов не оправдано с точки зрения эволюции вселенной. Они пошли по технологическому пути. Ведь большинство подобных технологий связаны с размножением механизмов во внутренней среде живых существ. С началом повсеместного использования рекулара и лобура мы научились выращивать их в искусственных средах. Собственно так ты выращивал скафандры. Может использовать другие системы? Например, лимфатическую или биомаркеров по типу факторов сворачиваемости крови.
– Я думал вчера. Слишком медленно проходит сигнал. Надо как-то отрезать лобур от нервной системы. Либо заменить саму нервную систему другой, может проводной. Только вот как? Это уже сплав технологии и биологии. На это уйдут годы, чтоб создать биомеханический организм. Нужно быть Богом, чтоб все предусмотреть.
Ирада похлопала меня по плечу.
– Не Боги горшки обжигают, а люди.
Поблагодарив ее за понимание, я решил пройтись по кораблю. Надо было просто подумать. Идя по коридору, я учуял аппетитные запахи. Точно, пора и перекусить.
897 год, Новая Швабия, особняк фон Катцтофф, Пьетро Эскуза
Следить за порталом остался Питер. Он выполнял простую функцию – обслуживание самого себя. Две другие куклы просто убирали пыль с себя и моего домика. Для меня было некоторым разочарованием узнать, что вместо Марты была баронесса. Странно, но меня огорчила эта ложь. Мне очень тяжело было это принять.
Жил я в апартаментах самого Отто. Не спорю, было комфортно. Правда, изучая материалы по робототехнике и программированию, я случайно наткнулся на записи его извращений. Мне было жутко от этого зрелища. Когда у Отто ничего не получалось он в буквальном смысле резал ремни со спины Астрид. Её крик несколько дней стоял у меня в ушах. Умом я понимал, что ей не было больно как человеку, но для меня это было слишком бесчеловечно. Сама мысль о таком приводила меня к желанию настрогать Отто как карандаш или хоть нагадить на его могилу. Но ни того ни другого я сделать не мог. Астрид сожгла его останки, а пепел развеяла по ветру.
Перечитав все материалы по черным озерам, я пришел к выводу, что мне самому такой пласт не поднять. Не хватало элементарных знаний. Тут требовался сплоченный коллектив физиков, химиков и биологов. Я же был всего лишь писателем пути.
Поработав пару месяцев в замке, вернулся в поселок. Там стал изучать пространственную сеть. По словам Питера, за время моего отсутствия другой оператор не проявлялся. Видимо Наташе не хотелось исследовать свои новые возможности. Она была счастлива в своем маленьком убогом мирке. Пусть. Пусть она насладится своей жизнью.
Надо было с чего-то начинать. Первым я решил посетить тот странный мир. Заказав у Астрид похожую по покрою одежду, переместился в новый неведомый мне мир, в котором говорили по-русски. Он был достаточно далек от Земли.
*****
Планета была колонией и называлась Кобарх, при этом государство метрополия именовалось Ораторрия. Практически все разговаривали на русском со странным арабским акцентом. Второй язык назывался аялла. Мало того, в самом городе я встретил людей с большими черными глазами как на рисунках Брюнера.
Гуляя по набережной я приметил одинокого старика. Он сидел на лавочке, греясь в лучах вечернего солнца. Я присел рядом. Расслабился, наслаждаясь мерным прибрежным шумом. Запах моря был приятен.
– Чудные времена пошли. – Сказал старик в пространство.
– Почему? – В тон ему ответил я.
– Вечером на солнышке греются старики. Молодежь нынче слишком занята.
– Я уже не молод.
– Вы из спецслужбы?
– Нет, просто путник.
– Тогда зачем вам я?
– Просто сижу. Получаю удовольствие от видов.
– Но вы слишком юны для старческих удовольствий.
– Это внешнее.
– Только в службе госконтроля есть молодые старики.
– Поясните.
Он удивленно на меня посмотрел.
– Поверните голову на лево.
Я повернул.
– Странно.
– Что?
– У вас нет метки правителей. Вот что странно.
– Поверьте, я просто путник, присевший отдохнуть в дороге. Не более того.
– Тогда назовите себя.
– Николай Шиловский.
– Вы наверно из Русс-флота.
– Простите, а вас как зовут?
– Четин аль Гюрель, к вашим услугам.
– Простите господин аль Гюрель, ваше имя турецкое?
Теперь старик развернулся ко мне всем корпусом.
– Вы вообще откуда, молодой человек.
– Из Новосибирска.
– Я же говорил Русс-флот.
– Я просто с Земли.
Старик расхохотался.
– С какой? Любая планета имеет свое имя. Новосибирск это планета на территории Русс-флота. Или вы имеете в виду нечто другое.
– Простите меня уважаемый. Честно говоря, я не представляю, где нахожусь.
– Однако. И что вы хотите от меня?
– Расскажите историю этого мира.
– А ты расскажешь кто ты?
– Да.
Несколько часов я слушал историю государства Ораторрия. Чего старик не знал, кто такие нынешние правители государства. В свое время он был главой оппозиции, которая хотела свергнуть правление бессмертных владык Ораторрии, пока среди них не появился третий. Третий оказался со странными способностями. Он четко вычислял недовольных. Звали его Павел Соболев. Именно он вскрыл их крыло оппозиции. Им строго указали, сделали последнее предупреждение и выдворили из метрополии в эту колонию. Властители не имели фамилий. Звали их Гай и Гор. Гай был светским правителем, а Гор был патриархом объединенной церкви. При этом все их доверенные прислужники имели с правой стороны затылка черную метку. Часто они прикрывали ее длинными волосами.