Микеланджело Буонарроти

Фисэль Элен

Полвека спустя Микеланджело будет уверять Асканио Кондиви, что он все еще слышит леденящий голос Савонаролы, громыхающий из нутра этого тщедушного на вид монаха, что содрогается от одного воспоминания о его глазах, сверкающих словно две черные молнии.

Проповеди Савонаролы были похожи на истерики, направленные против искусства, красоты и свободомыслия. По прошествии многих лет Микеланджело изобразит Савонаролу на фреске «Страшный суд» в Сикстинской капелле. Фанатичный проповедник будет показан во всем своем безобразии, тонущим в грязи, и на целой

огромной фреске не окажется никого, кто мог бы ему помочь.

В свое время, когда Савонарола начал проклинать семью Медичи, Лоренцо Великолепный просто выкинул его из города. И зачем он только послушал Джованни Пико делла Мирандолу и вернул его обратно?

Бенджамин Блеч и Рой Долинер отвечают на этот вопрос так:

«Возможно, учитывая все обстоятельства, это было сделано ради смеха – ведь, в конце концов, флорентинцы уже и раньше осмеивали сильный акцент этого монаха из Феррары. Также Савонарола был исключительно неприятной личностью – у него была худощавая фигура, неприятные черты лица. Возможно, Пико считал, что его присутствие ослабит влияние церкви во Флоренции, когда массы увидят такого неприятного человека, проповедующего с трибуны. Также возможно, что Пико был измотан годами борьбы и бегства от власти Ватикана и сейчас он хотел мира с церковью. Нам известно, что за год до смерти Пико убедил Савонаролу сделать доминиканцем и его. Была ли это очередная интрига или истинное раскаяние? Мы, скорее всего, никогда об этом не узнаем» ³⁴.

Как бы то ни было, Лоренцо Великолепный и его придворные очень скоро перестали смеяться, так как «неприятный» Савонарола приобретал все больше верных слушателей, завороженных его видениями-предсказаниями.

В результате из скромного провинциального церковника Савонарола превратился в пылкого оратора, способного довести толпу до неистовства. Главным объектом его ненависти был дом Медичи и все, что с ним связано.

Конец Пьеро де Медичи

Однажды злые предсказания Савонаролы начали сбываться. В мучениях умер Лоренцо Великолепный, а потом на Флоренцию обрушилась Божья кара в виде французского нашествия.

Перепуганные флорентинцы ударялись в крайности. Огромные толпы народа посещали проповеди Савонаролы и молили о прощении.

Гигантская снежная статуя, которую приказал построить Пьеро де Медичи, разумеется, растаяла через несколько дней, и это стало, как пишут Бенджамин Блеч и Рой Долинер, «ненамеренным, но тем не менее мощным символом того состояния, к которому скатилась семья Медичи» ³⁵.

В середине октября 1494 года армия Карла VIII, захватившая весь север Италии, разбила лагерь перед флорентийской крепостью Сарзана. К этому времени многие укрепления на тосканской границе уже пали. В начале ноября Пьеро де Медичи приехал в лагерь для переговоров. Впрочем, это были даже не переговоры – с ним никто не собирался разговаривать. Ему просто следовало передать противнику ключи от соседних крепостей, Ливорно и Пизы,

а также сумму в сто двадцать тысяч флоринов.

После возвращения Пьеро из лагеря Карла Большой Совет Флоренции приказал бить в колокола, как во время траура.

Лука Корсини, один из почетных граждан, подошел к Медичи и, схватив коня за узду, спросил, чего ему здесь надо? Это стало сигналом. Пьеро был отстранен от должности. В бешенстве он ехал по Флоренции под крики:

– Долой Медичи! Вон из Флоренции!

Он пробовал бросать черни деньги, но в ответ толпа начала кидать в него камни, и ему пришлось спешно покинуть город. После его бегства дворец Медичи тут же подвергся разграблению, а через несколько дней правительство объявило о конфискации того, что случайно уцелело.

Пьеро де Медичи тогда заглянул смерти в глаза, и после этого он уже никогда больше не возвращался во Флоренцию.

Разорение дворца закончилось прямо-таки сюрреалистической сценой: огромная бронзовая статуя «Юдифь с головой Олоферна», созданная великим Донателло, под гром проклятий была вытащена тысячами рук из дворца на площадь Синьории, и там обезглавленный Олоферн предстал перед миром своеобразной аллегорией – символом победы народа над тиранией.

А потом к стенам города подошел Карл VIII, и флорентийцам не оставалось ничего другого, кроме как принять французские войска. И это было подобно страшному сну наяву.

Бегство Микеланджело в Болонью

А что же Микеланджело? Обеспокоенный тем, что находился в близких отношениях с семейством Медичи, он не стал ждать прихода французов, оседлал трех лошадей из дворцовой конюшни и покинул Флоренцию вместе с двумя товарищами по мастерской Гирландайо.

Вскоре они достигли нейтральной Венеции, но там им не удалось найти работу, и они продолжили путь к Двухсотбашенной Болонье, наслышанные о ее мощных укреплениях, защищающих чуть ли не каждый дом.

К сожалению, весь этот долгий путь они проделали лишь для того, чтобы попасть в руки местных стражей порядка:

– Покажите ваши пальцы! – приказали им.

– Зачем?

Микеланджело и его товарищи вскорости узнали: последний декрет предписывал, чтобы чужеземцы, въезжающие в Болонью, были помечены печатью из красного воска на ногте большого пальца. Конечно же, никакой печати у них не было.

– Раз так, с вас пятьдесят болоньских ливров, или вас ждет тюрьма.

– Но наши карманы пусты! Мы же прибыли сюда искать работу!

«Дальнейшее показало, – пишет биограф Микеланджело Надин Сотель, – что он действительно был избранником судьбы: Джанфранческо Альдовранди, дворянин и хороший друг Лоренцо Великолепного, оказался случайным свидетелем этой сцены. Одним жестом он отстранил стражу. С приветливой улыбкой на лице он приблизился к молодым людям. Конечно же, он узнал Микеланджело, протеже Лоренцо, которого он так часто встречал во дворце Медичи. И он приютил его у себя на целый год» ³⁶.