Милая, хорошая
Шрифт:
– Не веришь? А зря… Она вот все знает! – Ирма кивнула на Алену.
«Ирма мечтала об этом рассказать… Врала, скрывала, сдерживалась до последнего, а потом не выдержала! – мелькнуло у Алены в голове. – И, похоже, ни в чем не раскаивается, ни о чем не жалеет. Бедная Вика, кого ты выбрала себе в подруги! Она же никого, кроме себя, не любит…»
– Это правда? – тихо, без всякого выражения спросил Селетин.
– Ты о Никите? Да, я с ним тоже говорила, – мрачно призналась Алена.
Селетин перевел взгляд с одной на другую. Потом произнес с отвращением:
– Зачем?
– Потому что ты ни в чем не виноват! – закричала она. – Это они – Ирма и Никита – они довели Вику до смерти! Они, а не ты!
Селетин посмотрел на Алену – так, словно взглядом хотел ее убить.
– Какая разница? – тихо произнес он. – Какая теперь разница?.. Да, я хотел знать, кто был у нее… Но что это меняет?.. – Он хотел еще что-то сказать, но потом не выдержал и, тяжело ступая, вышел из комнаты.
– Вот она, ваша правда! – вздохнула Ивлева. – Теперь вы довольны, Алена?..
Ничего не ответив, Алена побежала за Селетиным.
– Рома, погоди… Рома, мы должны поговорить!
Он ничего не ответил. Домработница с неизменной, точно приклеенной, улыбкой распахнула перед ними входную дверь.
Ирма снова опустилась в мягкое кресло, закрыла глаза. Как-то сумбурно, незавершенно все получилось – она представляла эту сцену иначе, и теперь досада терзала ее. И эта чересчур въедливая Алена… Алена была новым персонажем (впрочем, о том, что у Селетина когда-нибудь появится женщина, можно было догадаться!), но она совершенно не вписывалась в рамки происходящего.
…Лучшей ролью Ирмы была Одетта-Одилия из «Лебединого озера». Дело в том, что двух героинь исполняла одна и та же танцовщица. Очень сложная партия, в которой встречались все виды и темпы классического танца – от скульптурно-законченного адажио второго акта до стремительного, экспрессивного дуэта в третьем.
Сюжет «Лебединого озера» был прост: Одетта – заколдованная девушка, превращенная в птицу чарами злого гения. Она ждет избавителя – принца, который силой своей любви и верности спасет ее от заклятия. Но есть разлучница – Одилия, у которой свои планы.
«Одетта знает, что измена может ее погубить, – когда-то на репетиции объяснял Ирме ее задачу Андрей Бенедиктович Макаров, известный хореограф, отец Вики. – Любовь для нее – это одновременно и спасение, и гибель. Работай над психологической темой, над пластикой Одетты, Ивлева, потому что злодейка Одилия у тебя получается почему-то ярче…»
Ивлева собиралась разделить роли.
В жизни их будет две, а не одна.
Вика и Ирма. Одетта и Одилия.
Но прекрасно задуманное представление сорвала эта неизвестно откуда взявшаяся Алена, и вместо строгого и изящного спектакля получился коммунальный скандал, в котором Ирме пришлось играть роль не коварной и в то же время романтичной Одилии, а какой-то обыкновенной стервы – роль не слишком удачную и ко всему прочему никогда не вызывавшую у публики сочувствия! Чудесное зрелище стало обычным фарсом, дешевкой…
– Верочка, принеси чаю! – устало крикнула Ирма.
…Все началось давно, очень давно. Сколько лет она знала Вику?
Да чуть ли не с детства! В балетном училище Ирма ни с кем не дружила, поскольку все ее соученицы являлись одновременно ее соперницами и завистницами, а Вика, хоть и была дочерью прославленного хореографа, соперницей Ирме никогда не являлась. У Вики не было никаких способностей к танцам. Вика была слишком жалка, чтобы конкурировать с самой Ирмой Ивлевой…
Когда Вика вышла замуж за этого Селетина, Ирма решила с жалостливой снисходительностью – ну, это временно. Кто станет долго терпеть возле себя эту дурочку?..
Но шли месяцы и годы, а Роман Селетин и не думал расставаться с Викой. Разумеется, Ирма не ревновала Селетина – подобные мужчины никогда не были в ее вкусе, но она ревновала к той любви, которую испытывал Селетин к своей жене. Разве стоило так любить Вику? Так нежно, трепетно и бескорыстно, словно Вика была редким цветком, неземным созданием, феей, ангелом, белой лебедью…
Разумеется, Ирма тоже никогда не была одна, ее всегда окружали поклонники – и такие, что Ромке Селетину было до них, как до неба. Ирму Ивлеву обожали, сгорая от исступленной страсти, перед ней ползали на коленях, ее заваливали цветами и драгоценностями, но никто, ни один человек, не был ей так абсолютно предан, как Селетин своей Вике.
Ирму это раздражало – просто из принципа. Зачем он так любит ее, зачем? Неужели он настолько слеп?..
Поэтому, когда у Вики появился любовник – известный тележурналист Ратманов, Ирма разозлилась еще больше. Вика напропалую изменяет мужу, а тот продолжает фанатично ее любить!
Не то чтобы Ирма все время об этом думала – нет (делать ей, что ли, было нечего!), но, когда спустя несколько лет ей выпал шанс изменить ситуацию, она его не упустила.
Ничего особенного придумывать не стала: просто пригласила Вику к себе, когда у нее было свидание с Ратмановым («сам же потом спасибо скажет, что избавила его от назойливой любовницы!»). Договорилась с Верочкой, что та впустит Вику, якобы не зная или забыв, что хозяйка в этот момент принимает еще одного гостя.
Широкая кровать под балдахином, приглушенный свет, тихая музыка, черный шелк постельного белья, который контрастирует с цветом кожи и делает происходящее более выразительным и ярким, зеркала, многократно дублирующие все…
Ирма видела Вику, видела, как та быстро заглянула в спальню, а потом отскочила назад, едва слышно вскрикнув.
– Кто там? – испугался Ратманов и отпрянул от Ирмы, лихорадочно шаря вокруг себя в поисках черного покрывала. – Ты слышала?
Часы в соседней комнате зашипели, заиграли мелодию «Августина».
– Это часы! – засмеялась Ирма. – Господи, надо выбросить эту рухлядь, вечно она всех пугает!
– Нет, кто-то нас видел!..
Все это было очень забавно.
…Но ситуация повернулась неожиданным образом. К вечеру следующего дня Ирма узнала, что Вика покончила с собой. Это было неприятно. Но хуже всего было то, что Селетин так убивался из-за Вики… Он все равно ее любил – даже после смерти!
«Надо ему рассказать о похождениях его милой женушки, – решила Ирма. – Но как-нибудь незаметно, к месту, якобы случайно…» Она снова тянула и выжидала, когда будет повод рассказать правду…