Милая, хорошая
Шрифт:
– Действительно, Ирма не могла завидовать Вике, – вздохнув, сурово согласилась Лариса Викторовна. – Как ни печально мне, матери, с этим согласиться…
– Нет, могла! – упрямо воскликнула Алена. – Что у Вики было такое, чего у Ирмы не было? Что?..
– Ну, собственно… Ничего.
– Нет же! У нее была любовь! У нее был Рома Селетин, который на протяжении многих лет преданно любил ее – так, как можно только мечтать!
– Ой, ну перестаньте… – раздраженно возразила та. – Ирма завидовала Вике из-за
– Тем не менее…
– Я вам не верю.
– Не верьте.
Лариса Викторовна опять тяжело задышала в трубку.
– Ирма – чудесный человек, друг семьи, интеллигентнейшая девушка… Да и Никита Ратманов… Они не могли поступить так с Викой!
– Могли, – твердо произнесла Алена. – Всего доброго, Лариса Викторовна.
Алена положила трубку и попыталась представить, что будет с Ратмановым и Ивлевой, если Лариса Викторовна все-таки поверит ей.
«Бедная Вика… Хотела ли ты, чтобы твою тайну узнали все?..»
…Вилка, перевернувшись в воздухе, полетела вниз. Алена попыталась подхватить ее, но вилка по какой-то своей, странной траектории скользнула в сторону и упала на пол. И в этот момент зазвонил домофон.
– Алена? Алена, это я, Калерия Львовна…
Да, это была она, несостоявшаяся свекровь. Вошла, сняла строгое темно-серое пальто с песцовым воротником, пригладила назад короткие волосы, подстриженные словно по старинке – под гребенку, строго взглянула на Алену выцветшими синими глазами.
– Одна?
– Одна. Хотите чаю? И салат у меня есть… Только самый простой, из огурцов с помидорами.
– Правильно, нечего толстеть… – Калерия Львовна прошла за Аленой на кухню. Алена бросила упавшую вилку в мойку.
– Сюда… Пожалуйста.
Калерия Львовна понюхала салат.
– С оливковым маслом. Это правильно… Здоровое питание! Бориса именно такими салатами надо кормить, а то совсем распустился…
– Калерия Львовна, опять? – строго спросила Алена. – Если вы собираетесь сватать меня за Бориса…
– Да ладно тебе! – махнула рукой та. – Я уж всякую надежду потеряла, что ты вернешься. Господи, как же я была не права – тогда, пятнадцать-то лет назад! – Она неожиданно всхлипнула и промокнула глаза салфеткой. – Новую привел… – таинственным шепотом поведала она.
– Кого? – с интересом спросила Алена, придвинувшись, подлила Калерии Львовне чаю.
– Такую… Ну просто ужас! Я думала, что хуже Олеськи никого не будет, а на самом деле нет – водятся еще редкие экземпляры…
– Да кто? Какая?..
– Два метра ростом. Плечи – во, – развела для убедительности Калерия Львовна руки. – Задняя часть – во! У тебя талия, как у нее одна нога, а нога – как у нее рука…
– Вы шутите! – засмеялась Алена. – Признайтесь, что немного преувеличили!
– Честное слово! – в отчаянии воскликнула Калерия Львовна. – Гренадер в юбке. Я Борису и говорю…
– Минутку, Калерия Львовна, – озабоченно перебила свою собеседницу Алена. – А как зовут эту новую пассию Бориса?
– Любовь, – прошелестела Калерия Львовна и презрительно поджала губы.
– Как?!
– Я говорю – Любовь. Ну, Люба то есть…
– Такая с каштаново-рыжими волосами, кудрявая?
– Она и есть. Гривастая. Глаза вот с это блюдце… Ты ее знаешь, что ли?
– Знаю, – удивленно улыбнулась Алена. – Она была моей подругой. До тех пор, пока не увела Алешу, бывшего мужа. У нее, наверное, страсть ко всем моим бывшим мужчинам…
– Боже мой! – Несостоявшаяся свекровь схватилась за голову. – Так вот оно что… И что мне теперь с ней делать?
– Ничего. Это пусть Борис с ней разбирается.
– Борис… Он же как ребенок! – застонала Калерия Львовна. – Нет, все-таки какая я была глупая – тогда, пятнадцать-то лет назад!
– Хотите еще салата?
– Давай… Только ты мне еще хлеба отрежь, что ли! Слушай, если ты сейчас одна, то можно вас с Борисом…
– Калерия Львовна, опять? – сурово одернула ее Алена. – Давайте о чем-нибудь другом поговорим.
Гостья задумалась, а потом спросила:
– Я слышала, тебе сосед, старик, квартиру свою завещал?
– Все-то вы знаете…
– Как-никак столько лет в органах работаю… Это ты молодец, что старика уговорила квартиру себе завещать, – ведь у него родных совсем не было?
– Я его не уговаривала! – покачала Алена головой. – Он сам. Я про его планы вообще ничего не знала.
– Ну да, уж мне-то не ври! – добродушно усмехнулась гостья. – Просто так ничего не бывает, это я уж точно знаю… Так вот, приходят они к нам – Борис со своей Любкой, и заявляют…
Калерия Львовна пустилась в подробный пересказ того, о чем они говорили и какие беды теперь ей, Калерии Львовне, ждать от Любы. Вырисовывалась поистине апокалиптическая картина. Алена принялась успокаивать Калерию Львовну, но та успокаиваться никак не хотела – и снова принялась твердить о том, как она была не права, что пятнадцать лет назад не позволила сыну жениться на Алене.
Они сидели и разговаривали – почти как близкие подруги. Алена вдруг подумала, что Калерия Львовна, наверное, теперь постоянно будет заходить к ней и жаловаться на Бориса. Пройдут годы – и ничего не изменится, кроме того, что вместо пятнадцати лет будет двадцать, потом двадцать пять…
На следующий день Алена поехала к Серафиме. Ту уже перевели в другую больницу, где разрешили посещения и, кроме того, позволяли гулять во дворе. Алену удивило, что ограда тут была совсем несерьезной – любой желающий мог сбежать.