Милая Лэина в логове Змея
Шрифт:
– Вы же знаете наши традиции, не было ни одного брака между Улиан и Ругоии, – в ответ на мои слова Правитель понимающе кивнул. – Рагавурр тоже знал их прекрасно… И потому получил моё согласие весьма… традиционным для таких ситуаций способом.
Недоумевающее лицо Лоумарра призывало меня продолжить.
– Он выиграл право на ухаживания в бою, – брови Правителя поползли вверх, – видимо, об этом Вам рассказать забыли. И по законам Океана передать это право я могу исключительно таким же способом. Почему ты молчишь, Советник Рагавурр? Тебе же и об этом известно тоже…
Мой благоверный
– Так что, если у Вас найдётся ещё один такой же смелый кандидат, я с удовольствием приму его вызов на бой. Мааларр! Пусть победит сильнейший.
За спиной я услышала изумлённый смешок. Почему-то теперь Рагавурра забавляла эта ситуация.
– Лэина-ламэ, в Ругоии Гиугин девушкам не положено сражаться, – сказал он снисходительным тоном. – Но даже если бы ты вступила в бой и проиграла, это ничего бы не изменило, – от его слов по моей спине прошла волна жара. – Я и впрямь позабыл про Закон силы… Прошу прощения, Правитель, за свою забывчивость. Но право на свободу Лэины из рода Арагерра новому кандидату придётся забрать у меня в бою.
Лицо Правителя вспыхнуло злобой.
– За твою «забывчивость», Рагавурр, я спрошу с тебя сполна. Завтра же будет объявлено о предстоящей битве. Я сам выберу кандидатов из всех желающих сразиться.
Рагавурр тем временем убрал руку с моей талии и подплыл ближе к Лоумарру, расслабленно и без тени сомнения в голосе он сказал:
– Правитель, осталось всего лишь полтора месяца. Отчего мы не можем подождать? В Ругоии Гиугин вопросы не решаются Законом силы. Не это ли отличает нас от павших Лаан?
– Именно так! Только, сражаясь со своей избранницей, ты об этом совсем не думал! – лицо Лоумарра стало ещё злее. Возможно, он понимал, что Рагавурр по силе превосходил большинство, если не всех, Ругоии, и найти достойного кандидата было почти невозможно. Да и кто согласится сражаться с Морским змеем? Его дурная слава разошлась по всему Бездонному морю.
Правитель в последний раз взглянул на меня острым, как лезвие, взглядом.
– Мы поговорим с тобой об этом завтра, – сказал он Рагавурру. – А пока можете вернуться в Зал реликвий. Гости ещё не разошлись…
Остаток вечера мы изображали счастливую пару, кивали знакомым Рагавурра, вели с ними отвлечённые беседы и, как только начали отбывать первые гости, с радостью последовали их примеру. По пути до дома в эруме царило гробовое молчание, но чем ближе мы подплывали, тем сильнее накатывала на меня волна сладости от Воли, которую Рагавурр выпускал в салоне. Он был зол, но сдержан, и его сдержанность пугала. Я вспомнила слова жреца, которого встретила под горой Маруог в день похищения: «Спящие гейзеры таят в себе особую ярость». И я знала, что сегодня, возможно, смогу увидеть, как просыпается гейзер.
Мы проплыли к магиу и, не успела открыться дверь эрума, как мои руки и ноги сковала вода. Словно куклу, она вынесла меня наружу, занесла в дом и доставила прямиком в его кабинет. Рагавурр молча плыл следом. Моё сердце бешено колотилось от страха.
Вода швырнула меня к ближайшей стене и отпустила, но я даже не успела осознать свою свободу – Рагавурр молнией подплыл ко мне вплотную, припирая спиной к стене, и сжал мои запястья.
– Отпусти! Мне больно!
– Больно? – он усмехнулся. – Ты предала меня, ламэлин! – он рычал, словно зверь, вода рябила вокруг нас, а сзади то и дело вспыхивали электрические разряды. – Хотела разорвать нашу Связь?
Я попыталась высвободить начавшие затекать руки из его хватки, но он сжал их ещё крепче.
– Я ничего не хотела! – зашипела я в ответ. – Ты сам во всём виноват! Ты лжец! Я видела, как ты любезничал с той Оиилэ. «А это угорь из Песчаного города, попробуй дорогая»… Меня тошнит от тебя, Рагавурр!
Его перекошенное от злобы лицо на секунду словно прояснилось.
– Если хочешь стать Советником Правителя, придётся в совершенстве освоить мастерство притворства, милая Лэина.
Я зарычала и почувствовала, как браслеты на руках снова начали нагреваться.
– Если бы они только видели, кто ты на самом деле!
– И кто же я? Чудовище? Змей? Предатель? Только вдумайся, ламэлин, этого предателя, за которого ты «никогда не выйдешь замуж», ты приревновала к обычной Оиилэ, жаждущей мужского внимания. Ты хочешь свободы?
Я кивнула, и он рассмеялся.
– Что ж, – сказал он, наконец, отпуская мои руки и направляясь к одной из полок с писаниями, – свободу надо заслужить. Ты же понимаешь, что ни один Ругоии не решится вызвать меня на бой, и даже если решится, ему ни за что не победить, – он провёл рукой по корешкам писаний, остановился на одной из каменных досок, вынул её и протянул мне. – Ты искала её в библиотеке, но я решил сэкономить твоё время.
Я взяла у него доску и направилась к письменному столу. В кабинете было темно, и я надеялась, что хотя бы лунный свет из окна позволит мне увидеть текст.
«Что же касается меток, подчиняющихся Закону силы…» – так начиналось писание, и я поняла, что оно было не первым в серии и лишь продолжало рассказ о метках и Связи. – «Метка Морского дракона одна из самых коварных…» – я дошла уже до середины текста. – «Получившие такую метку не смогут избежать брака с победившим их Оиилэ, если он сам не предоставит им свободу по истечении трёх лунных циклов», – я зажмурилась, потом перечитала эти слова несколько раз, но смысл написанного не изменился. – «Воля побеждённого несвободна, и оковы крепнут с каждым днём. Потому проигравший не сможет отказать победителю сам. И для него есть только один способ снова обрести утерянную свободу…»
…Он должен получить её так же, как потерял. В бою», – от лица отлила кровь. Сердце, до этого гулко стучавшее в висках, замерло. – «В бою», – повторяла я про себя. – «В бою».
Но эту битву мне не выиграть.
– Вижу, ты дочитала до конца, – голос Рагавурра казался далёким. – Мааларр! В Океане лишь сила даёт свободу. Но я не такой злодей, как ты думаешь, ламэлин.
Я подняла взгляд и заглянула в глубокие и полные тайн глаза Морского змея.
– Если ты пройдёшь тот обряд, о котором я говорил, у тебя появится шанс избавиться от меня раз и навсегда. Что скажешь на это, Лэина-ламэ?