Милая маленькая игрушка
Шрифт:
28
ИЛЬЯ
Просматривая карту ограблений, произошедших за последний год, я пытаюсь найти в ней закономерность — что-нибудь, что могло бы намекнуть на то, откуда эти ублюдки берутся, где они могут скрываться. В этот момент у меня двоится в глазах, мои глаза расплываются каждый раз, когда я смотрю на подробный план. Тяжело вздохнув, я кладу карту на свой новый офисный стол и тру лицо руками. Я, вероятно, не спал больше пяти часов за последние три ночи, и моя усталость
Я не могу перестать думать о страстном сексе, который у нас был в последний раз, когда я позвал ее к себе домой. Без строгих барьеров, которые я обычно использую, это было шокирующе интенсивно и горячо. Она никогда не злилась до такой степени, чтобы драться со мной физически, но это было почти то, что я чувствовал. Она взяла на себя ответственность так, как я никогда не позволял женщине делать раньше, и, черт возьми, это меня возбуждало. Мои мысли были так поглощены моими потерянными мужчинами и этими гребаными трусами, которые отказываются честно и с намеком на честь объявить о своих намерениях захватить мою территорию. Я не смог придумать сцену для Уитни. Черт, даже с тем, как сексуально она разделась до нижнего белья и не сняла сапоги по колено, когда она опустилась на меня, я не смог избавиться от образа головы Артема в этой гребаной коробке.
Ее гнев на меня был таким неожиданным, что я до сих пор не уверен, стоило ли мне раньше читать знаки. Но именно это потребовалось, чтобы вырвать меня из моих темных, закручивающихся мыслей. Она была тем катализатором, в котором я нуждался, кем-то, на кого можно было физически отреагировать после проявления агрессии. Я был опасно близок к тому, чтобы стать жестоким. А потом, в тот момент, когда я почувствовал, что ее тело прижато к моему, весь этот гнев перешел во что-то гораздо более отчаянное. Я был готов наказать ее, но, когда она посмотрела мне в глаза, все, что я мог видеть, была ее боль. Та же самая преследующая потеря, которую я чувствовал, задержалась там, и я отреагировал, не задумываясь, поцеловав ее, чтобы забрать глубокую пустую боль.
Я сбит с толку целой ночью страстного секса, которую мы провели, борясь с глубокими эмоциями, которые она вызвала во мне. Я не осмеливался звонить ей или навещать ее с той ночи, не прежде, чем не взял свои чувства под контроль. И не помогает то, что мой разум продолжает рисовать образы, как она сидит на мне верхом, заставляя тепло расцветать в моей груди. Я чувствую, что потерял контроль над собой, своей жизнью. Каждый барьер и защита, которые я установил, чтобы быть хорошим паханом, подвергаются испытанию. Но сегодня Бьянка придет домой на ужин, что, надеюсь, отвлечет меня от другой женщины в моей жизни, которая все больше начала сбивать меня с толку. А с моей младшей сестрой дома, по крайней мере, одна из моих проблем будет снята.
Если бы только мои отношения с Уитни можно было так же легко уладить. Я просто не знаю, что с ней делать. Я знаю, что наш контракт закончится весной, я предлагал ей только то, что покроет ее обучение в Роузхилл, и я уверен, что она захочет двигаться дальше, как только закончит учебу. Черт, я никогда не думал, что буду интересоваться ею дальше. Но мысль о том, что наш контракт подходит к концу, раздражает меня.
Я тяжело вздыхаю. Я развалина. Наверное, это к лучшему, что я позволил контракту Уитни истечь, учитывая, что я не
Напольные часы в фойе приглушенно звонят через дверь моего кабинета, возвещая о шести часах. Она должна появиться с минуты на минуту. Сложив карту перед собой, я бросаю ее в ящик стола и встаю. Мои уборщики проделали впечатляющую работу по уборке беспорядка, который я устроил. Ни единого осколка стекла или измельченной бумаги не валяется на полу, а мой дворецкий заново украсил комнату, на этот раз придав ей более спартанский вид. Я смутно задаюсь вопросом, не был ли выбран стиль, чтобы избежать гораздо большего разрушения, если я снова выйду из себя здесь.
Ровный голос Эрика доносится до меня от входной двери, когда он приветствует Бьянку, предупреждая меня о ее прибытии, и я направляюсь по коридору в фойе, чтобы поприветствовать ее.
— Брат! — Хрипло говорит она, увидев меня, проходя мимо Эрика, чтобы подойти ко мне. Она даже не успела снять свое зимнее пальто с меховой подкладкой, как ее руки обвились вокруг моей талии, и она обняла меня так сильно, что я затаил дыхание.
Потрясенный ее рвением, я отвечаю медленнее, прежде чем вернуть объятие. И мои глаза встречаются с глазами моего телохранителя, пока я обнимаю свою младшую сестру. На губах Эрика играет мимолетное веселье, прежде чем он начинает закрывать входную дверь. И когда он подходит, чтобы снять с Бьянки ее пальто, его выражение лица снова тщательно контролируется.
— Все в порядке? — Спрашивает Бьянка, ее зеленые глаза пристально смотрят на меня. — Почему ты отправил Ефима, чтобы он попытался следить за мной на этой неделе?
Мои глаза вспыхивают при напоминании.
— Тебе не следовало отправлять его обратно ко мне.
— На меня странно смотрели в классе. В колледже полно важных людей, и ни у кого больше нет телохранителей. Это странно. К тому же, со мной все в порядке. В Роузхилл достаточно мер безопасности и охраны. У тебя рискованное дело?
Я хмурюсь на свою младшую сестру, и она улыбается мне, когда связывает нас под руку.
— Давай. Расскажешь мне, что происходит за ужином.
Я редко трачу время на еду в большой столовой теперь, когда Бьянка и ее мать уехали. Стол на двенадцать человек прекрасно заполняет пространство, но его пустые места постоянно напоминают о семье, которая ушла. Ни отца, ни матери, все мои братья и сестры выросли и совершенно чужие где-то там, в мире. Даже Бьянка занялась своей собственной жизнью. Но сейчас это слишком рискованно.
Вино уже открыто и ждет в графине, чтобы мы его налили, и я делаю это, когда мы усаживаемся на свои стулья, я во главе стола, Бьянка слева от меня. Через несколько минут после того, как мы сели, входит персонал кухни, неся тарелки с запеченной курицей с глазированными овощами и рисом, все идеально приправлено.
— Как дела в колледже? — Спрашиваю я, как только они поворачиваются, чтобы уйти.
— Хорошо, — говорит она, нетерпеливо отмахиваясь от моего вопроса. — Но ты не можешь начать с пустых разговоров, когда ты как сержант-инструктор набросился на меня по телефону этой ночью. Что происходит, Илья? Ты в порядке? Почему ты беспокоишься о том, куда я пойду?