Милая маленькая игрушка
Шрифт:
Аня теперь знает гораздо больше о том, чем занимается Илья, когда они с Нико находятся в серьезных отношениях, и он открыто рассказывает ей о своих семейных делах. Но все же мы стараемся держать это в тайне ради Клары.
Скривив губы в сочувственном хмуром взгляде, Аня встречает мой взгляд.
— Мне жаль. Я знаю, что вам обоим должно быть тяжело. Держу пари, что он действительно ценит твою компанию прямо сейчас, чтобы отвлечься от мыслей и напомнить ему о хороших вещах в его жизни.
Я пожимаю плечами, благодарная работнику стойки с горячим шоколадом, который радостно нас приветствует, прерывая наш разговор.
— Что
— Три горячих шоколада, пожалуйста, — заказывает Аня. — Не могли бы вы плеснуть в один немного холодного молока, чтобы кое-кто не обжег себе язык? — Она кладет руку Кларе на голову.
— Нет проблем. — Он улыбается и принимается за работу, пока мы роемся в карманах в поисках карточек.
Но последний комментарий Ани заставляет мой разум гудеть, и та же самая назойливая тревога, которая копилась во мне, вспыхивает. Потому что вместе с моим отсутствием танцевальных перспектив я также осознаю, что конец этого семестра может означать конец моего времени с Ильей. Я не говорила об этом Ане. Эта мысль беспокоит меня больше, чем я хотела бы признать, и я стараюсь не думать об этом слишком много, надеясь, что она уйдет, если я ее проигнорирую.
Илья не сказал об этом ни слова. Вероятно, он слишком отвлечен растущими проблемами своей Братвы. У него на уме более важные вещи, чем крайний срок нашего контракта, но мне интересно, что произойдет, когда он истечет. Неужели это просто конец? Может, это и было его планом с самого начала. Тебе не нужно расставаться с девушкой, если вы на самом деле не вместе. И внештатных сотрудников не нужно увольнять. Ты просто не продлеваешь контракт, когда их услуги больше не требуются. Мне тяжело думать, что Илья может даже не счесть окончание нашего контракта достойным обсуждения.
Но я слишком боялась поднимать этот вопрос. Мало того, что я чувствую себя невероятно эгоистично, когда вижу по лицу Ильи, что стресс его выводит из себя, так я еще и не могу избавиться от ощущения, что он может воспринять это как знак того, что я слишком привязываюсь, и решить прекратить отношения до того, как контракт будет технически завершен.
Черт, может, я слишком глубоко ввязалась. Не то чтобы я влюблена. Это дерьмо только приведет меня к разрушению. Но мысль о том, что Илья уйдет, найдет себе следующую игрушку и оставит меня без своей компании, вызывает у меня тошноту. Он один из немногих людей, рядом с которыми я могу быть собой. И, боже, если он не самый сексуальный мужчина на свете.
— Спасибо, — говорим мы хором, пока деньги передаются из рук в руки, и наши три дымящиеся кружки шоколадного добра на вынос оказываются на нашем пути.
— Но вы двое счастливы? — Настаивает Аня, когда мы снова начинаем идти. — Просто в последние несколько раз, когда я спрашивала, ты казалась почти… печальной.
Мои внутренности болезненно скручиваются, когда она попадает слишком близко к цели. В моей голове воют сирены: отвлекись, переведи тему, прежде чем быстро возразить:
— А как насчет тебя и Нико? Будут ли свадебные колокола в ближайшем будущем?
Аня краснеет и подносит свой напиток к губам, чтобы дать себе минутку.
— Мы не торопимся. — Говорит она, многозначительно глядя на Клару. — Мы же говорили об этом. Может, после окончания колледжа или что-то в этом роде.
— Я буду твоей лучшей подружкой
Аня весело смеется.
— Я бы и не мечтала ни о ком другом, — уверяет она меня. — Но сначала самое главное.
— Я знаю. Я знаю. — Я показываю рукой, показывая, что ей нужно кольцо, прежде чем она сможет официально завещать мне титул.
Юмор помогает снять напряжение в груди, но я знаю, что как только я останусь одна сегодня вечером, я застряну с тем же смятением внутри, пытаясь найти свой путь через океан неопределенности относительно моего будущего. Я чувствую, что едва могу держать голову над водой, и начинаю чувствовать себя более чем уставшей от постоянной необходимости оставаться на плаву еще немного дольше.
26
ИЛЬЯ
— Что случилось? — Спрашиваю я, автоматически переходя на свой родной язык, когда захожу в свой кабинет. Я резок после того, как прервал деловую встречу, потому что Федор сказал, что это срочно.
Мой капитан выглядит угрюмым, его густая борода не скрывает горькую злость, нависшую в его глазах, или напряженное выражение лица. Обычно он не настаивает на немедленном разговоре со мной, не говоря уже о том, чтобы просить моего присутствия, когда знает, что я нахожусь в середине важных переговоров, но я знаю, что мы, должно быть, подверглись очередному нападению только по звуку его голоса по телефону.
Семен и Миша, двое из его людей, выглядят скорее бледными и потрясенными, чем злыми, как и их капитан, что еще больше выбивает меня из колеи. Они стоят в стороне, их плечи напряжены, их тела напряжены, и они молчат.
— Еще одна партия была перехвачена. На этот раз весь товар украден. — Говорит Федор глухим голосом. — А это было доставлено в штаб-квартиру сегодня утром. — Он указывает на несколько картонных коробок, которые я не заметил за Семеном и Мишей, когда вошел.
Холодный свинец капает мне в живот. Темное пятно, окрашивающее угол одной коробки, намекает на то, что, как я уже догадываюсь, находится внутри. Сжав кулаки, я готовлюсь подойти к коробкам и наклониться, чтобы открыть крышки.
— Ебаная пизда. — Я выплевываю ругательство сквозь зубы, глядя на отрубленную голову Артема вместе с несколькими его людьми. Мой лучший капитан, тот, на которого я всегда мог рассчитывать. Мертв. Изуродован. Его лицо болезненно-синего цвета, что говорит мне, что его избили перед смертью. Его полуоткрытые глаза навязчиво пусты. Ярость вскипает во мне, заглушая мир вокруг меня, а мой пульс ревет в ушах. Кто это, черт возьми сделал?
Мы давно уже прошли мои первоначальные мысли год назад о том, что это может быть недовольство Николо или кого-то из Маркетти. Это признак войны, и мои агрессоры настроены серьезно. А точнее, они хотят захватить мой бизнес, мою территорию. Они кружат над ним, как стервятники над добычей льва, пикируя, чтобы схватить ее при первой же возможности. Мои склады неоднократно взламывались с прошлого года, наши поставки подвергались набегам, и значительное количество моей продукции было украдено. Несколько раз мои люди пропадали без вести или оказывались ранеными. Но те из нашего клана, которых мы нашли, похоже, не могут определить, кто несет ответственность. И как бы мы ни старались, мы не можем найти зацепку.