Милая маленькая игрушка
Шрифт:
Рыча, я выхватываю у нее плеть и бросаю ее на пол.
— Ты думаешь, это смешно, рабыня? Ты думаешь, это то, что мне нравится? — Не то чтобы мне не понравилось бы разукрашивать по этой круглой заднице плетьми. Увидев, как жадно Уитни реагирует на шлепки, я не могу дождаться, чтобы сделать это с ней снова.
Но ее глаза расширяются от страха.
— Нет, Хозяин, — выдыхает она.
— Тогда какую игрушку я хотел тебе дать?
Уитни карабкается к столу с игрушками, где я их разложил, и возвращает нитку металлических бус.
— Да, так почему
Уитни сглатывает и молча качает головой. Сегодня она играет в скромницу. И мне не терпится наказать ее за это.
Продев палец в ее ошейник, я веду ее через комнату к качелям.
— Залезай, — рычу я.
Затем поворачиваюсь к Ане.
— Вот так я наказываю ее за то, что она плохая питомица. — Объясняю я, доставая из кармана новую игрушку. — Это своего рода электроошейник, хотя, я полагаю, у тебя есть свои более эффективные инструменты для дрессировки.
Щелкнув электрическим дилдо, я переключаю свое внимание на сексуальную лисицу передо мной. Ее ноги широко расставлены в люльках качелей, ее обтянутая тканью киска полностью выставлена напоказ и легко доступна. Дыхание Уитни учащается, когда я еще больше раздвигаю ее ноги и прижимаю кончик палки к ее клитору, не облегчая ее погружение. Это немного похоже на прыжок в холодную воду, лучше покончить со всем этим сразу. Но то, что она собирается испытать, будет намного лучше. Уитни визжит, когда игрушка потрескивает, и ее спина выгибается, когда она сжимает ремни над собой.
Зацепив пальцем небольшую полоску черной ткани, закрывающую отверстия Уитни, я оттягиваю ее в сторону. Затем я вставляю игрушку в ее мокрую киску. Уитни стонет, когда ее бедра качаются, заставляя ее ноги раздвигаться еще больше.
— Что ты можешь сказать в свое оправдание, рабыня? — Требую я.
— Мне жаль! — Вопит она. — Пожалуйста, хозяин. — Уитни стонет, когда ее мышцы дергаются, подводя ее к грани разрядки. Но я еще не дал ей разрешения кончить, поэтому она борется со своим оргазмом. Я вижу усилие в напряжении ее рук.
Дверь в нашу комнату распахивается с такой силой, что она почти срывается с петель. Тот, кто, черт возьми, думает, что может помешать моей сцене, сейчас узнает на собственном горьком опыте, что это не очень хорошая идея. И шок на лице Уитни говорит мне, что момент упущен, сцена испорчена, что только злит меня еще больше. Осторожно вытащив игрушку из ее тела, я поворачиваюсь, чтобы противостоять незваному гостю.
Мой желудок сжимается, когда я узнаю старшего сына и наследника Лоренцо Маркетти, Николо. Черт. По тому, как он смотрит на Аню, я уверен, что он ее таинственный благодетель. И внезапно я понимаю, как далеко я был в оценке потенциальных рисков этой ситуации.
— Николо. — Кровь отливает от лица Ани, и она вздрагивает от него, словно ожидая физического удара.
Она выглядит искренне напуганной мальчиком Маркетти, и моим естественным инстинктом было бы вмешаться в ее защиту, просто из принципа, что никто не должен брать мои игрушки, если не из-за чего-то
— Этого ты хочешь? — Ледяным тоном требует Николо, шагая к ней через комнату. — На минуту я подумал, что тебе не понравилось наказание, но ты ведь действительно его ищешь, не так ли, маленькая шлюшка? — Схватив Аню за руку, он поднимает ее со стула на ноги. — Если тебе нравится наказание, то я могу его тебе дать. — Он даже не удосуживается взглянуть в мою сторону, и я могу поблагодарить Бога за маленькие милости.
Мальчик Маркетти вытаскивает подругу Уитни из комнаты, ее ноги едва поспевают за ним, и он захлопывает за собой дверь, оставляя комнату в полной тишине. Когда я осмеливаюсь повернуться и посмотреть на Уитни, она кажется глубоко встревоженной, беспокойство запечатлено на ее лбу, а глаза остаются сосредоточенными на двери в коридор.
Понимая, что игрушка все еще жужжит в моей руке, я выключаю ее.
— Заканчиваем — заявляю я, официально заканчивая сцену.
Уитни не возражает, когда я помогаю ей выбраться из качелей.
— Ты… — Сдавленный всхлип душит ее слова, и ей приходится сглотнуть, прежде чем попытаться снова. — Ты пойдешь проверить Аню? Поможешь ей как-нибудь? — Бормочет она, и слезы наворачиваются на глаза.
— Нет. — Слово прозвучало резко, но я не буду рисковать безопасностью Бьянки еще больше, пытаясь помочь подруги Уитни. Как бы холодно это ни звучало, я совершенно уверен, что интерес Николо к девушке, скорее всего, остановит его от убийства. Моя сестра, с другой стороны, была бы легким пушечным мясом.
— Ты боишься противостоять Николо? — Усмехается Уитни, ее гнев огрызается на меня, как кнут. — Он практически в два раза меньше тебя. Держу пари, ты мог бы сломать его пополам, если бы захотел, но моя подруга для тебя ничего не значит? Это делает тебя либо придурком, либо трусом.
Мой гнев вскипает от ее оскорбления.
— Это больше, чем просто противостоять одному придурку, — рычу я. Внезапно я понимаю, как мало Уитни понимает мой мир и насколько это может быть опасно. Ее действия могли подвергнуть риску нас обоих, а также мою сестру и даже всю мою Братву.
— Он сын Лоренцо Маркетти, — рычу я. — Если я наложу на него руки, между моим кланом и его семьей начнется полномасштабная война.
Лицо Уитни омрачается, когда ее гнев покидает ее. Ее взгляд снова устремляется на дверь нашей комнаты, и по ее щеке скатывается слеза.
— Одному Богу известно, каким может быть его мудацкое наказание. И это моя вина.
Мое сердце сжимается от сильного чувства вины в ее тоне. Собрав ее одежду, я передаю ее Уитни, и она одевается без слов.
— Пойдем домой. — Говорю я.