Милая маленькая игрушка
Шрифт:
Что ж, до того, как Николо нашел своего питомца в моей клубной комнате, вероятно, было бы более подходящим временем, но я не могу из-за этого откладывать свои обязанности.
— Еще что-нибудь? — Спрашиваю я.
Федор качает головой.
— Я буду держать вас в курсе о местонахождения мужчин и того, что мы найдем в зацепках.
— Хорошо. — Я снова направляюсь к двери склада, Эрик и Ефим идут по бокам от меня, пока мы возвращаемся к черному внедорожнику.
Это не сулит ничего хорошего для нашей Братвы. Меня расстраивает, что у нас такая короткая передышка от войны и насилия. Трудно поверить, что мы наконец-то окончательно завершили
Нет, сейчас мне как никогда нужно быть бдительным. Скользя на заднем сиденье машины, я достаю телефон из кармана и набираю номер Уитни. Несмотря на ранний час, она отвечает на третий звонок.
— Эй, все в порядке? — Спрашивает она вместо приветствия.
Полагаю, это необычное время для меня, чтобы звонить. Солнце только-только начинает вставать.
— Мне нужна услуга. — Говорю я, быстро переходя к делу.
— Что угодно.
— Твоя подруга Аня, она все еще с Николо Маркетти?
— Да? — Голос Уитни повышается в вопросе даже в ее ответе.
— Как скоро она сможет заставить его позвонить мне?
— О… Я позвоню ей прямо сейчас, если тебе нужно. Илья, что случилось?
Всегда слишком проницательна для ее же блага.
— Ничего. Просто сделай это. Пожалуйста, — добавляю я, понимая, что разговариваю с ней больше как с одним из моих капитанов, чем я предполагал.
— Конечно. Хорошо.
Через мгновение мы вешаем трубку, и я уверен, что это будет самый быстрый способ связаться с мальчиком Маркетти и наименее вероятный, чтобы вызвать конфликт. Но когда внедорожник выезжает на шоссе, направляясь обратно в мое семейное поместье, я не могу сдержать тяжести в животе.
Что-то говорит мне, что Николо Маркетти мне не враг, по крайней мере, в этом случае.
И пока я размышляю обо всех возможностях, мой разум выносит на поверхность преследующее меня воспоминание, которое я похоронил со смертью клана Темкиных. Последние слова убитого мной человека ясно звучат в моем сознании, как сигнал тревоги, пробуждающий меня ото сна: «Ты можешь убить нас, но ты никогда не избавишься от нашей Братвы. Мы придем за тобой, Илья Попов. Сегодня или через десять лет, мы закончим работу».
Мой кулак сжимает мой телефон, и устройство протестующе стонет. Это не может быть Темкины. Мы уничтожили их. Мой телефон оживает в моей ладони, и на мгновение я задумываюсь, не сжал ли я его так сильно, что мне действительно удалось его сломать. Но затем экран загорается, и на его циферблате вспыхивает неизвестный номер.
— Да, — отвечаю я.
— Господин Попов, мне не особенно нравится твоя тактика командования мной посредством моей девушки. Чего ты хочешь?
Мягкий голос Николо ледяной и точный, гораздо более размеренный и профессиональный, чем в последний раз, когда я его слышал. Приятно знать, что он понимает, что такое самоконтроль. Улыбка кривит уголки моих губ от небольшого чувства удовлетворения, которое я получаю от осознания того, что моя тактика была и эффективной,
— Должен сказать, твоя женщина работает быстро.
— Ну, твоя женщина сказала, что это срочно. У этого разговора действительно есть цель, или ты просто пытаешься увидеть, на какие из моих кнопок ты можешь нажать?
Я подавляю свое непрошеное желание поиграть с Николо теперь, когда я могу так легко попасть ему под кожу. Он мог бы обладать большим врожденным авторитетом в своей семье из-за эмпирической природы их иерархии, в то время как мне пришлось заслужить уважение своих мужчин, но он молод, вспыльчив и неопытен, и моим естественным желанием было бы поставить его на место за то, что он так со мной разговаривает.
Сделав глубокий успокаивающий вдох, я обуздал свою конкурентную жилку.
— У нас не было возможности поговорить о нашей предыдущей встрече, и я подумал, что давно пора мне как следует представиться и прояснить ситуацию. — Иногда все, чего я жажду, — это мир, полный прямого общения, как Уитни каждый раз. Но дипломатия — это отрава для моего положения в жизни. Я не могу просто спросить Николо напрямую, забрал ли он моих людей и приличную часть моего инвентаря из злости.
— Не вижу, о чем тут говорить. — Говорит он ехидно. — Ты ведь не трогал Аню, не так ли? И судя по всему, ты, возможно, даже оказал мне небольшую услугу, поэтому я намеревался проигнорировать твою самонадеянность на этот раз, если ты не настолько туп, чтобы попробовать снова.
Я скрежещу зубами от раздражения. Этот хитрый мерзавец знал, что может бросить оскорбление без ответной реакции, потому что он уже одержал верх в этом разговоре. Но на чем мне действительно нужно сосредоточиться, так это на том факте, что он не вломился на мой склад, чтобы отомстить. Честно говоря, он на самом деле звучит искренне в своем неохотном признании, что я мог бы как-то помочь ему, включив Аню в свою сцену с Уитни.
— Ну что ж, тогда, полагаю, пожалуйста.
Недовольное фырканье, раздающееся в телефоне, приносит мне огромное удовлетворение.
— Было приятно узнать тебя немного лучше. С нетерпением жду нашего следующего разговора.
— Может быть, в следующий раз ты сможешь позвонить в приличное время и не связываться со мной, как будто мы играем в детскую игру в телефон.
Линия обрывается, и я сопротивляюсь желанию рассмеяться. Несмотря на едва завуалированную враждебность между нами, у меня возникает странное чувство, что я могу научиться любить Николо. По крайней мере, он более предсказуем, чем его отец, даже его запал впечатляюще короткий.
Но если говорить серьезно, этот телефонный звонок подтверждает мое тайное подозрение, что это больше, чем мелкий акт личной мести, а это значит, что у меня в городе появился новый соперник. Дер'мо.
25
УИТНИ
ГОД СПУСТЯ
Пронизывающий январский ветерок пронизывает мою куртку, и я натягиваю шапочку поплотнее на уши, чтобы защититься от холода, пока мы с Аней помогаем ее маленькой девочке тащить круглые пластиковые санки обратно на заснеженный холм парка. Маленькая Клара, кажется, невосприимчива к холоду, она восторженно хихикает в своем красочном зефирном зимнем костюме, из-за которого ее руки торчат в форме буквы Т.