Милая маленькая игрушка
Шрифт:
— Тебе потребовалось достаточно времени, чтобы слезть со своего коня и позвонить мне, — ругает Бьянка по телефону резким голосом. — Или ты просто почувствовал необходимость еще немного покомандовать мной?
Я борюсь, чтобы сдержать вздох, закрывая глаза и потирая виски большим и указательным пальцами.
— Если я обещаю больше не выходить из себя, ты придешь домой для еще одного разговора, может, на этот раз останешься на ужин? — Спрашиваю я, стараясь сохранять нейтральный тон голоса. — Мне нужно с кем-то поговорить, и ты единственная, кому я доверяю такие вещи.
Она хихикает.
— Приятно
Я стискиваю зубы, сдерживая нетерпение.
— Я шучу. Если тебе нужно с кем-то поговорить, конечно, я рядом. Я буду дома через два часа. — Ее тон меняется на более мягкую мелодию, когда она находит в себе сострадание.
— Спасибо, — коротко говорю я. Этот разговор и так будет достаточно болезненным. Надеюсь, она не в самодовольном настроении, хотя, судя по всему, меня ждет хорошая взбучка.
Мы вешаем трубку, и я откидываю голову на спинку офисного кресла, делая глубокий вдох. Мне кажется, что вся моя жизнь вот-вот сгорит в огне. Я не продвинулся ни на шаг в поисках людей, убивших Артема. Они стали призраком на ветру. А пока я не смог вернуть домой свою сестру и, скорее всего, уничтожил свои отношения с Уитни.
Мне потребовалось две недели, чтобы смириться с тем, что я должен извиниться перед Бьянкой. Но, с Уитни, я все еще не знаю, как мне действовать. Я не могу понять, где мы находимся после того, как я застал ее и Трента на выступлении вчера вечером, объятия, которыми они обменялись после, свели меня с ума. И хотя она не остановила меня, когда я раздел ее прямо там, в студии, и взял ее, на что она доказала свою способность, и смог заставить ее кончить вокруг моего члена, я все еще чувствую, что не могу найти с ней опору.
Мои мысли продолжали кружиться, как бы я ни старался сосредоточиться на более потенциально фатальной задаче. Но поскольку я зашел в тупик, где еще я могу охотиться на этих жалких властолюбивых воров, я не могу выкинуть из головы образ лица Уитни, слезы, текущие по ее щекам. Боль в ее глазах. Как заноза в моей ладони, она продолжает колоть меня, влияя на каждое мое действие, пока я не отчаиваюсь, чтобы вытащить постоянный дискомфорт из-под своей плоти. Я больше не знаю, что правильно. Когда дело доходит до Уитни, я чувствую, что каждый вариант, который я могу придумать, неправильный. Либо для нее, либо для меня.
Мои глаза слепо смотрят вниз на документы передо мной, пока я пытаюсь разобраться с совершенно не связанной с этим проблемой. Мой мозг истощен от постоянной работы в режиме перегрузки и не дает мне спать. Я чувствую, что могу сходить с ума, запертый в черной дыре нерешительности и неуверенности в себе.
Стук в дверь моего кабинета застает меня врасплох, и я смотрю на часы, только чтобы понять, что потратил почти час, продолжая размышлять об Уитни и о том, как мне следует с ней поступить. Бьянка удивляет меня, открывая дверь и доказывая, что она пришла задолго до истечения ее двухчасового окна. Она входит в мой кабинет со всей помпой и дерзостью звезды Бродвея, впервые появившейся на сцене. Одетая в черное платье с длинными рукавами и черные сапоги, моя сестра одаривает меня дерзкой улыбкой и плюхается в новое кожаное кресло, стоящее в углу моего кабинета.
— Я здесь! — Объявляет она излишне
— Ты рано. — Замечаю я, приподнимая бровь.
Бьянка небрежно пожимает плечами.
— По телефону это прозвучало как-то срочно. Я имею в виду, ты, должно быть, в отчаянии, если готов пообещать вести себя хорошо, — поддразнивает она.
— Ну, ладно. — Я прочищаю горло и собираю разбросанные по столу бумаги, готовясь к тому, что нужно сказать. — Я рад, что ты пришла. Бьянка, я хотел извиниться за то, что накричал на тебя. — Отложив стопку бумаг, я заставляю себя посмотреть ей в глаза. С уважением. — Я вышел из себя, и мне не стоило так с тобой разговаривать. Мне жаль.
Легкое удивление мелькает на лице моей сестры.
— Я все еще хочу, чтобы ты вернулась домой, — продолжаю я, желая выговориться, прежде чем она скажет что-то, что заставит меня отказаться от своих слов, — пока я не разберусь, кто преследует нас, но я не лишу тебя финансов, что бы ты ни выбрала. И я надеюсь, ты простишь меня за то, что я зашел так далеко.
Милая улыбка кривит ее губы, а выражение лица смягчается.
— Я не могу долго злиться на тебя, старший брат. Конечно, я прощаю тебя за то, что ты тупица. — Говорит она, ее зеленые глаза мерцают. — Я знаю, что ты делаешь это из любви.
Опять это слово. Уитни использовала его, чтобы описать мои чувства к Бьянке, в последний раз, когда мы с сестрой поссорились. Это была та ночь, когда я так жестоко наказал Уитни за то, что она говорила не по правилам. И все же теперь я нехотя начинаю понимать, что она была права. Возможно, я не так хорош, как мой отец, в контроле людей. Мне нужно признать тот факт, что я люблю свою сестру. Я бы сделал для нее все, что угодно. И если быть совершенно честным с самим собой, я бы сделал все, что угодно, и для Уитни.
Тяжело вздохнув, я потираю лицо и наклоняюсь вперед, кладя локти на стол.
— Послушай, эта грядущая война Братвы отличается от прежней. Мы сражаемся не на равных, потому что кто бы это ни был, он слишком много знает обо мне, о клане Шулайя. А я ничего о них не знаю. Они появились из ниоткуда и растворяются в воздухе после каждой атаки. Это делает их гораздо более непредсказуемыми, чем враги, убившие Отца, и гораздо более опасными.
Сострадание наполняет глаза Бьянки.
— Мне правда жаль Артема. Он был хорошим человеком, всегда был так добр ко мне, и я доверяла ему, что он прикроет тебя, когда я знаю, что ты ввязываешься в опасное дело.
Эмоции густеют в воздухе несколько минут, пока мы оба на мгновение вспоминаем человека, который так много сделал для меня за последние три года в качестве пахана.
Когда Бьянка снова заговаривает, ее глаза сияют искренностью.
— Я буду осторожна. Обещаю. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы со мной что-то случилось, и я не позволю, кто бы это ни был, использовать меня против тебя. Но я не могу просто так взять и уйти с занятий. Я собиралась сказать тебе это несколько недель назад, когда пришла домой с ужина, я на самом деле получила главную роль в весеннем мюзикле Роузхилл. Это невероятная честь — быть выбранной на главную роль перед моим выпускным годом, и мне жаль, но я не могу просто так уйти. — Она звучит немного извиняющейся, как будто понимает, какой стресс может вызвать у меня отказ от моей защиты.